«По сути это “кавер-пати”»

Экс-фронтмен группы «Агата Кристи» ВАДИМ САМОЙЛОВ выступит 22 апреля в московском зале Ray Just Arena с программой «“Агата Кристи”: Все хиты». БОРИС БАРАБАНОВ расспросил музыканта о том, кому принадлежит бренд «Агата Кристи» и что это такое ездить с концертами в ДНР.

— Недавно было много шума вокруг 35-летия Ленинградского рок-клуба, но ведь в этом году еще и 30 лет Свердловскому рок-клубу. Вы как-то готовитесь к этому юбилею?

— Клуб создавался на моих глазах. То ли в 1986-м, то ли в 1987 году мы сыграли первый, «вступительный» концерт. Группа уже называлась «Агата Кристи», но материал мы играли еще старый, арт-роковый. Я очень много времени проводил с музыкантами, из которых сложился рок-клуб. Мы встречались в ДК имени Свердлова, слушали музыку, смотрели видеозаписи. Помню, как группы стали выезжать на первые гастроли, как обсуждалось, какие должны быть гонорары, сколько должны получать «монстры», а сколько — начинающие коллективы. Отдельной темой была «литовка текстов».

Я, кстати, недавно поймал себя на мысли, что есть такая часть меня, которая осталась в «доагатовском» периоде, или в ранней «Агате Кристи». Это направление, которое в свое время было остановлено, потому что появился «саунд “Агаты Кристи”». В той обойме песен, над которыми я сейчас работаю в студии, есть и восстановленный материал той поры. Я не собираюсь всю новую программу строить на этом, но хочется как-то этот материал отметить. В Екатеринбурге есть «Ночь музыки», это большой музыкальный праздник, который проходит 24 июня примерно на 200 площадках. Во Дворце молодежи я сыграю такой сет, где будут представлены мои ранние институтские работы, какие-то редкие «агатовские» песни и проект «Полуострова».

— «Полуострова» — это песни на стихи Владислава Суркова?

— Не только стихи, но иногда и мелодии. Полноценный такой междусобойчик. Настоящего концерта с этим материалом, кстати, никогда не было. Песни существуют только в записи.

— В каком состоянии находится сейчас бренд «Агата Кристи»? Название группы нередко можно увидеть на афишах — и на ваших, и на афишах группы Глеба Самойлова The Matrixx. Иногда это название пишут крупнее, чем ваши имена.

— К сожалению, большинство промоутеров именно так и делают. Бывает, на билетах просто написано «Агата Кристи». Мы вроде и макеты отправляем корректные, но потом приезжаешь в город и видишь, что все переделано. Каждую неделю я высылаю с десяток писем в разные города с просьбой правильно использовать в рекламе название «Агата Кристи». С некоторыми решается быстро, с некоторыми — сложнее. Вот даже в рекламе будущего фестиваля «Максидром» бренд «Агата Кристи» использовался намного шире, чем было оговорено, и нам приходится заново обо всем договариваться. В настоящий момент бренд принадлежит мне и Глебу в равной степени. После ностальгических концертов 2015 года мы договорились, что каждый из нас играет на концертах те песни, которые хочет. Наши периодические конфликты с Глебом как раз с этими афишами в большой степени и связаны. То я предъявляю претензии группе Глеба The Matrixx, то они мне. Моя программа сейчас представляет собой музыкальный спектакль «“Агата Кристи”. Все хиты», по сути, это «кавер-пати». А Глеб использует те песни, которые больше подходят настроению его группы. Но путаница все равно, вероятно, какое-то время останется. Многие даже и имена наши до сих пор путают.

— На волне этих конфликтов нередко всплывают довольно смелые заявления, например, о том, что Глеб написал чуть ли не 90% материала «Агаты Кристи». Вас это обижает?

— Я по характеру человек достаточно уступчивый. При этом Глеба как артиста, сформировавшегося до распада «Агаты Кристи», во многом вырастил я. Он же не хотел идти в группу, это я его позвал. Во второй половине 90-х он стал превалировать как автор песен, и он — замечательный автор. Я не особо сопротивлялся, я привык быть за кадром. Даже группа The Matrixx, можно сказать, была создана мной. Ведь ее основа — это музыканты, которых я пригласил для участия в прощальном туре «Агаты Кристи». Сейчас мне приходится в каждом интервью разъяснять, что собой представляла «Агата Кристи» как живой организм. В этом смысле я с уважением отношусь к группе «Би-2», у них на пластинках всегда написано: «Музыка и слова — группа “Би-2”». Помню, Глеба это всегда очень удивляло. Он всегда был зациклен на какой-то своей роли. Может быть, это отголоски каких-то наших братских отношений «младший-старший». В школе-то учителя ему часто говорили: «Ну, ты, конечно, не старший брат». Может быть, это как-то отложилось. Эта конкуренция между нами, братьями, в итоге повредила «Агате Кристи». И рано или поздно наше разделение все равно произошло бы.

— Вы представляете себе ситуацию настоящего воссоединения «Агаты Кристи»? Не разового или же, например, на какой-то благотворительной акции, а полноценного.

— Я не планирую, но я и не зарекаюсь. Жизнь очень разнообразна. Теоретически это было бы интересно. Но для начала между нами должны произойти определенные вещи. Он должен свое прожить, я должен свое прожить.

— Мне кажется, многое связано и с разницей в ваших политических взглядах. Расскажите, что это такое — ездить сейчас с концертами в Донецк?

— Во-первых, есть спрос на наши выступления у жителей Донецка и Луганска. В обеих республиках есть министерства культуры. Они готовы покрывать какие-то расходы, обеспечивать транспорт. То, что не могут покрыть они, оплачивают российские спонсоры, которые нам негласно помогают, просто не хотят светиться. Так формируется бюджет гастролей. Мы летим в Ростов, там нас уже ждет транспорт из Донецка и Луганска, нам предоставляют охрану. Мы заезжаем через границу с ДНР или ЛНР, то есть на границе штамп в паспорт нам не ставится. Никаких заказников и заоблачных гонораров там нет и в помине. В принципе артистам платят только суточные. Как правило, это бесплатные массовые мероприятия, то есть билеты не продаются.

— Звучит похоже на концертные бригады времен Великой Отечественной войны.

— Концертные бригады — это скорее про Сирию. Туда огромное количество артистов ездило через Министерство обороны — в основном артисты эстрады, всякие ансамбли песни и пляски, оркестры. Мы уже подписывались как бы в довесок. Что касается меня, то я просто нашел телефон ответственного лица в Минобороны, позвонил и сказал, что мы хотим поехать. В Сирию мы с моей группой, в отличие от ДНР и ЛНР, возили с собой все — барабаны, комбики, усилители. Там ничего не было. Сейчас контингент вроде бы выводится, но если кто-то останется и нас позовут, я с удовольствием еще раз съезжу.