В Венеции объявлена программа VIII Архитектурной биеннале. Это "большие проекты" — реализующиеся в настоящий момент крупные культурные инициативы, презентация которых в течение ближайших пяти лет превратится в основные темы культурных страниц газет всего мира. Проблема российского участия в биеннале становится чрезвычайно острой. У нас таких проектов нет.
Объявление главной в мире архитектурной выставки в этом году было под вопросом. С одной стороны, хотя формально она и называется биеннале, раз в два года ее проводят не всегда. В 90-е годы провели только три. С другой — куратор предшествующей архитектурной биеннале итальянский архитектор Массимилиано Фуксас (Massimiliano Fuksas) ушел от руководства со скандалом, проклял президента биеннале Паоло Баратту (Paolo Baratta) и внятно обратился к архитекторам мира с предложением не поддерживать этого бюрократа от искусства.
Один из способов ухода от скандала — переждать, пока он кончится. Казалось, что руководство биеннале пойдет именно по этому пути. Тема биеннале обычно объявляется в конце августа; в этот раз паузу держали до конца ноября. Соответственно, открываться выставка будет не в конце мая, как в прошлом году, а 9 сентября. Тем не менее выставка все же состоится благодаря неожиданному ходу, который придумало проклятое руководство выставки.
Куратором биеннале приглашен не архитектор, а критик — Дейан Суджик (Dejan Sudjic), главный редактор журнала Blueprint и архитектурный обозреватель газеты Gardian. Он может относиться к призыву Фуксаса с циническим равнодушием журналиста к страданиям творческой личности. Причем это общее свойство профессии Суджик не только использовал, но и распространил на всю выставку в целом.
По его замыслу на биеннале должны быть представлены культурные проекты, которые "через пять лет станут новым музеем Гуггенхайма в Бильбао". Специфика таких проектов в том, что их промоушн мало зависит от архитекторов. Над этим работают серьезные профессиональные структуры, и ситуация, в которой все европейские страны выставляют друг перед другом свои главные культурные инициативы, заставит их поработать вовсю. Так что места для проявления профессиональной солидарности с ушедшим Фуксасом у архитекторов просто не остается.
Благодаря Суджику биеннале рискует превратиться в событие фантастическое. За два месяца мы сможем увидеть проекты всех амбициозных культурных инициатив, которыми разные страны намерены удивлять мир в течение ближайших пяти лет. Но вот чем отвечать на это России, не совсем понятно.
Нельзя сказать, что никаких проектов российского участия на биеннале нет. В июле этого года министр культуры России Михаил Швыдкой во время посещения Нижнего Новгорода дал пресс-конференцию, на которой заявил, что, по его мнению, нижегородская архитектурная школа — настолько интересное явление, что вполне могла бы представлять Россию на следующей архитектурной биеннале. Слова министра дорогого стоят, но в тот момент тема биеннале еще не была известна. В сложившейся же ситуации нижегородская экспозиция при всех несомненных достоинствах нижегородцев несколько проблематична. В Нижнем есть много нового рядового с западной точки зрения — жилья, офисов, торговых зданий. Но там нет ни одного не только амбициозного, а просто какого-нибудь культурного здания. Министр культуры не может не понимать сложности ситуации.
Россия на биеннале в 90-е годы традиционно представлена архитекторами-"бумажниками": в 1996 году была выставка Юрия Аввакумова, в 2000-м — Михаила Филиппова и Ильи Уткина. Эти архитекторы вызывают серьезный международный интерес, из "бумажников" есть еще не показанные на биеннале фигуры первой величины, например Александр Бродский. По неофициальным сведениям, интересный концептуальный проект экспозиции с участием "бумажников" готовил заместитель министра культуры Павел Хорошилов. Однако проблема в том, что Суджик специально подчеркивает в программе: "Это должны быть не виртуальные, не концептуальные, но реальные проекты, которые обязательно будут воплощены". Выставлять в этой ситуации концептуальный проект трудно, поскольку окажется, что в России нет ни одного реального проекта, а только мечтания. Поскольку за российское участие в биеннале отвечает как раз Министерство культуры, вряд ли оно пойдет на такое признание.
Остаются большие проекты Юрия Лужкова. Они, правда, не имеют отношения к культуре, но они действительно большие. Есть Сити. Есть проект превращения Нового Арбата в "джунгли" силами Михаила Посохина-младшего. Есть проект пиратского "Диснейленда" в Мневниках, спроектированного силами Зураба Церетели. Но, во-первых, по счастью, в связи с раскладом отношений между московскими и федеральными властями эти проекты стали едва ли не более виртуальными, чем фантазии "бумажников". А во-вторых, если выставить их, то Россию помимо культурного позора ожидает еще и профессиональный.
Как разрешится эта коллизия, станет ясно в течение ближайшего месяца. По словам художественного руководителя Государственного центра современного искусства, комиссара российского павильона на Венецианской биеннале Леонида Бажанова, за это время в ускоренном режиме будет принято решение о составе российской экспозиции.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН