Хотя и на конференции, и на букеровских торжествах неоднократно упоминалась "школа Голышева", назывались его ученики, сам ВИКТОР ГОЛЫШЕВ вовсе не считает себя представителем "классической школы перевода". Об этом он рассказал корреспонденту Ъ сразу после церемонии награждения.
— Я не ощущаю принадлежности ни к какой школе. И ученикам я стараюсь себя не навязывать. Нет никакой переводческой школы, просто есть плохие и есть хорошие переводчики, которые переводят то, что написал автор, и им хватает техники это сделать так, чтобы это было нормально, не всегда шикарно.
— А вы у кого учились?— Мне не кажется, что "школа" сильно изменилась. Учителей у меня не было. А учитель — то, что ты в школе проходишь по русской литературе.
— Макьюэн?
— Может быть, не очень масштабный, но очень характерный для нашего времени. Очень чисто написано. Совсем нет воды, что отличает от современной российской прозы. Очень хороший писатель, хотя кому-то его ранние книжки с их финальными фантасмагориями покажутся жутковатыми.
— Вы сами выбираете тексты или следуете заказам издательств?
— До последних лет семи вообще не переводил по заказам, сейчас трудности с получением новой информации. Иногда предлагают журналы: можно выбрать, получается примерно три из десяти предложенных текстов.