Фестиваль балет
Фото: Валентин Барановский, Коммерсантъ / купить фото
Одной из фишек последних фестивалей балета "Мариинский" стала Мастерская молодых хореографов, которая проводилась в нынешнем году четвертый раз. За работами молодых и не очень хореографов наблюдала ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
Если инициатива и. о. заведующего балетной труппой Юрия Фатеева и не привела к появлению новых Петипа, то по крайней мере дала неплохой толчок для творческого самовыражения способной молодежи. Мероприятие проходит явно не для галочки. Антон Пимонов, участник первой мастерской, уже поставил несколько балетов и нынче заседает в жюри "Золотой маски". Максим Петров, удачно поигравший в танцевальные стилизации, сочинил бенефисный балет для Игоря Колба "Дивертисмент короля", который неожиданно стал номинантом Benois de la danse этого года. Сильно украшали предыдущие мастерские работы Владимира Варнавы, которые придавали студийному проекту интеллектуальность. А сам проект удостоился высшей театральной премии Санкт-Петербурга "Золотой софит". Но до сих пор принцип отбора хореографов на мероприятие остается неясным. В самой первой мастерской, в 2013 году, бросили клич между своих и взяли всех, кто изъявил желание. Теперь желают многие питерские хореографы, встреченные мною на спектакле, но не понимают как. Театр не дает объявления о приеме заявок, не создается художественной комиссии (если она и есть, состав ее неизвестен), да и участники из года в год одни и те же. В нынешнем году в рамках мастерской работы представили четыре балетмейстера. Трое из них (Илья Живой, Максим Петров, Ксения Зверева) находятся в статусе завсегдатаев, дебютировал в проекте Андрей Меркурьев, тоже не чужой Мариинскому театру.
Илья Живой представил одноактный балет "SeasonS" на музыку Макса Рихтера. Тема времен года всегда подбивает хореографов представить годовой цикл через кордебалетные ансамбли, дуэты и вариации всевозможных осадков и сопутствующих растений и насекомых, в аллегорическом виде воспевающие возвышенные человеческие чувства. Господин Живой, который на предыдущих мастерских немало экспериментировал с внешней формой, пряча под загадочностью ограниченность пластических идей, в "SeasonS" показался хореографом с большой фантазией. Его танцевальный опус повествует о плавящей любовной истоме с невероятно красивыми статичными вариациями главных героев (Константин Зверев и Екатерина Кондаурова), в которых говорят лишь руки и корпус. Намеренная простота и изысканность романтического дуэта завораживает, а последующее танцевальное развитие с участием четырех пар выдает хорошо выученные хореографические уроки по построению классической ансамблевой формы. Вторая часть — нервно-взвинченная, с танцевальным "испорченным телефоном", сварой и легким членовредительством — внезапно обрывала увлекательное повествование примирением героев. Некоторое недоумение (а где же еще два сезона?) перевешивала интенсивность движений, а общая логика не раздражала заумью.
Ксения Зверева после успеха номера "Парящие", в котором внешняя красивость сочеталась с глянцевой "удобной" хореографией, задалась философскими вопросами бытия в одноактном балете "Лабиринт". Собственно, лабиринт — это чей-то мозг, по которому бегает и копошится серое вещество — восемь пар танцовщиков в серых комбинезонах, возглавляемые двумя парами солистов. Мыслительные процессы здесь кратки и носят характер пластических реплик, не несущих смысловой нагрузки, типа: "А?", "Ну?", "А чотакова?" Для придания действию интеллектуальности в спектакль вводится светящийся портал на колесиках, который символизирует выход за территорию обыденного, а также арочные проемы, проецируемые на задник и печально увеличивающиеся в размерах по мере того, как хореография все сильнее буксует. Единственным светлым и запоминающимся пятном "Лабиринта" были белые тапочки, точнее, кроссовки у всех участников. Также госпожа Зверева сочинила номер "Элегия. Офелия" на музыку Чайковского с участием Виктории Терешкиной и Андрея Ермакова. Героями дуэта любопытствующей наивной девочки и некоего брутального персонажа могли бы быть соблазняемая горничная и похотливый барин, Анна Каренина и приближающийся поезд, Кейт Уинслет и Леонардо Ди Каприо в фильме "Титаник". Прозрачная лоханка с водой на краю сцены гипнотизировала и направляла к себе все пространственные перемещения Виктории Терешкиной. В конце концов она сорвала с костюма не то пуговицы, не то помпоны и бросила в эту лоханку. Герой долго медитировал на плавающие в воде детали костюма, всем своим видом выражая сожаление.
Хореографический озорник Максим Петров, обладающий прекрасным танцевальным чувством юмора и проводящий умную игру в пластические ассоциации, показал номер на музыку Карена Ле Фрака "Павловск". Географическая и культурная привязка к прекраснейшей императорской резиденции показалась излишней. Милая юмореска о заснувшем охраннике, грезящем себя Петром I, и оживших картинах (или манекенах) могла произойти в любом краеведческом музее. Хореография вальсов, мазурок и менуэтов для трех танцующих пар вполне предсказуема и лишена той пластической изюминки, которыми господин Петров прежде щедро начинял свои сочинения.
Дебютант мастерской Андрей Меркурьев, восполняя творческую диету, сочинил на себя и Диану Косыреву дуэт на музыку Баха "Последний разговор — Last Conversation". В нем танцовщик привычно обыграл традиционные танцевальные красивости на тему одиночества, усугубил балетную печаль и тоску, затуманил арабески и обводки расчетливой немногословностью. За что получил отдельный бонус в виде букета цветов: печаль печалью, но главное — вовремя остановиться. Наверное, эта рекомендация может оказаться небесполезной для некоторых участников мастерской.