Андрей Житинкин пополнил репертуар возглавляемого им Театра на Малой Бронной постановкой в стиле поп — спектаклем "Лулу" по Франку Ведекинду (Frank Wedekind).
"Кто борется с обстоятельствами, тот становится их рабом",— обронил гениальный Сенека. Гениальный Житинкин их подобрал и вставил в программку в качестве эпитафии своей героине. Но если бедная куртизанка Лулу и пала жертвой борьбы, то прежде всего борьбы главного режиссера Малой Бронной с полупустым залом. Стремясь во что бы то ни стало вернуть зрителя в театр, Житинкин сделал ставку на скандал.
Творчество немецкого писателя Франка Ведекинда, вероятно, привлекло его своим эпатажем, изображением диких страстей и животных инстинктов. Действительно, популярная на Западе, но никогда не шедшая в России пьеса, постановки которой всегда сопровождались скандалами и возмущением цензуры,— лакомый кусок для любителя театральной клубнички. Но премьера на Малой Бронной не вызвала у зрителей сильных эмоций.
Для настоящей мелодрамы спектаклю не хватило сильных актерских работ, способных наполнить пустые оболочки ролей живым чувством, а для развлекательного шоу в духе кабаре — динамики, легкости и юмора по отношению к персонажам. Неясно, грустно или уже смешно, когда героиня (актриса Театра сатиры Алена Яковлева) на протяжении трех часов только и делает, что меняет мужей и любовников. Первого, старого и богатого (Геннадий Сайфулин), хватил удар на почве ревности. Второй, молодой, но бездарный (Александр Терешко), покончил с собой по той же причине. Третьего, самого любимого (Олег Вавилов), она застрелила в целях самообороны. Четвертым стал сын третьего (Кирилл Козаков), но и ему пришел конец. Мужики мрут как мухи, а ей хоть бы что — знай себе меняет наряды (художник Андрей Шаров), демонстрируя ножки, плечики и прочие неоспоримые достоинства.
С ролью смазливой проститутки актриса справилась прекрасно — пригодились и жеманный голос, и капризные гримаски. Но настоящей роковой женщины, страстной и сильной, из Алены Яковлевой не вышло. Возлежать на диване после ванны у нее получается гораздо эффектнее, чем изображать чувства. Поэтому решительно непонятно, за что Олег Вавилов обзывает эту милую куклу Барби то змеей, то язвой.
Остальные действующие лица, весь второй акт блуждающие по сцене без явного дела, попали туда, вероятно, по доброте душевной режиссера, вынужденного дать изголодавшимся по работе артистам поиграть хоть "кушать подано". Единственный жизненно важный из них персонаж — это маньяк Жак (Александр Ефимов), который одним ударом ножа прекращает все страдания — и Лулу, и актеров, и зрителей.
Единственное, что представляет интерес в спектакле,— сценография Андрея Шарова. Интерьер, больше всего напоминающий ванную комнату, очень подходит для этой "мыльной оперы". Модные в ванном дизайне стеклоблоки, из которых сложен задник, на поверку оказываются ящиками для хранения тел ушедших в мир иной. Если приглядеться, за матовым стеклом можно различить чьи-то головы и ноги. Но не пугайтесь, это муляжи. Действующим оказывается только один ящик. Время от времени под вспышки молнии на сцене появляются два ангела в белых халатах и запихивают в него очередной труп.
МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА