Мария Шклярук о целях реформирования МВД: «Что объединяет все те службы, которые объединили? Ну то есть за исключением внутренних войск, а что забрали еще к внутренним войскам. Мы увидим, что фактически это все люди с оружием. То есть это все люди, все в МВД, которые имеют оружие, имеют часто на постоянном ношении, значит, умеют хорошо его применять, умеют действовать вместе. То есть у вас есть оперативник, он, может быть, и умеет стрелять или задерживать преступника, но он не умеет действовать с кем-то вместе, то есть он себя защитить или задержать преступника может хорошо, а действовать в пять, десять человек, когда нужно что-то сделать — нет. И вневедомственная охрана, получается, это еще тоже более лучше обеспеченны, чем патрульно-постовая служба. То есть в МВД остается только патрульно-постовая служба, которая, конечно, тоже имеет оружие, но они, по-моему, например, ездят без автоматов, а мы же видели, да, вневедомственная охрана даже автоматы с собой имеют. Ну то есть они лучше вооружены. И вот они все уходят в одну структуру. И одновременно этой же структуре указом передается контроль над оружием у частных лиц. Над лицензированием, над получением лицензии, над тем, как хранится оружие, над частной охранной деятельностью. Все разрешительные, плюс еще частная охранная деятельность тоже уходит туда. Это, мне кажется, единственное, что пока эти службы объединяет. Условно говоря, все что связано с оружием».
«Ситуацию можно оценивать как то, что на данном этапе президент хочет сконцентрировать контроль над вооруженными людьми у себя. Я не знаю причин такого желания, но дальше можно строить гипотезы, я просто не специалист в построении таких гипотез. С другой стороны, здесь начинаются развилки, интересно, что дальше из этого контроля над оружием выйдет. Ну, во-первых, не дан переходный период на то, чтобы СОБР и ОМОН стали военнослужащими и стали уже подчиняться напрямую Национальной гвардии. Что будет делать МВД в этом случае? Они смогут сделать за это время свои подразделения? То есть получается, что если они сделают и свои подразделения параллельно, тогда зачем нужно было все это объединять? Почему нельзя тогда СОБР и ОМОН оставить у них сейчас. Или смысл состоит в том, чтобы эти силовые мускулы правоохранительной системы собрать действительно под одним просто руководством и затруднить что? Затруднить обращение простых следователей, оперативников к этой силовой структуре? Ну, вроде тоже нелогично, вряд ли они этим злоупотребляют. Вот здесь, мне кажется, самая основная интрига, которую надо наблюдать, что дальше будет происходить».
О полномочиях Нацгвардии: «Здесь самая простая история, потому что в случае объявления контртеррористической операции первые, кто там участвует, это внутренние войска. Мне кажется, это все понятно, это история, когда у ФСБ не хватает сил, это возможность применять Национальную гвардию — как раньше внутренние войска, теперь Национальная гвардия. То есть это такой механический переход. Примерно то же самое с организованной преступностью. Если где-то нужно задержать банды, то туда едет СОБР, который теперь тоже Национальная гвардия, понятно, что полномочия у них должны быть. Но здесь начинается с этими двумя функциями, если это так останется дальше, то есть они будут только силовой поддержкой для всех, плюс если где-то возможно будет ситуация контртеррористической операции, глава Национальной гвардии в этом регионе возглавляет ее и организует всех, но это тоже логично, то есть я не вижу здесь никакого противоречия. Это все равно руководство именно силовыми действиями. Мне кажется интересным, это тоже еще одна развилка, интрига того, что будет дальше. Будут ли они пытаться в следующие годы к этой функции борьбы с терроризмом и оргпреступностью нарастить аналитические подразделения, оперативные. Тогда они начнут превращаться в настоящий МВД, ну только параллельно МВД. Вот это интересно, потому что, видите, структуры всегда хотят себе больше полномочий, каких полномочий будут они хотеть? Хватит ли личных качества авторитета Золотова на то, чтобы удерживать эту структуру. Но это мы посмотрим».