Сергей Маркедонов о том, почему конфликт возник именно сейчас: «Я массу в своих публикациях приводил примеров, когда такие эскалации возникали как раз в период каких-то дипломатических переговоров. Например, июнь 2010 года — Петербургский саммит, переговоры президентов, и опять жесткая эскалация в том же Карабахе. Не такая по масштабу, как сейчас. Очень часто какие-то форматы либо двусторонних переговоров, либо каких-то мирных поисков сопрягаются или сочетаются с силовым полем. Это тоже своего рода инструмент дипломатического переговорного давления, если угодно, силовое давление. "Мы поговорили, что-то не пошло, и мы сейчас покажем, что можно и так сделать, если вы не хотите идти на какие-то уступки" и так далее. Сейчас много эксплуатируют ситуацию высказывания Байдена насчет того, что территориальная целостность Азербайджана действительна в обновленных мадридских принципах, это первым пунктом. Но вы не забывайте, что в этой формуле "обновленные мадридские принципы" последний пункт: юридически обязывающий референдум по статусу Нагорного Карабаха, — что подвешивает всю первую конструкцию очень сильно. Если, конечно, мы не говорим об отсутствии демократии и административном ресурсе при подсчете голосов, но вроде не говорим, насколько я разбираюсь в этой ситуации».
О российском участии в карабахском конфликте: «Это не вопрос: надо или не надо России участвовать, она уже участвует в процессе карабахского регулирования. Напомню, что соглашение 94-го года, которое нарушено и которое, может, уйдет в историю в скором времени, было достигнуто при решающей роли России. И здесь я особо отметил бы роль выдающегося, на мой взгляд, дипломата Владимира Николаевича Казимирова, который тогда был президентским представителем по урегулированию и внес большой вклад в то, чтобы остановить насилие и ввести этот процесс в какие-то берега.
Естественно, роль России огромна. Россия Кавказ рассматривает в роли стратегически важного региона — у нас семь субъектов находятся на территории Кавказа непосредственно, поэтому уйти мы не можем».
О нынешних отношениях России с Азербайджаном: «Сейчас российская ситуация выглядит не столько сфокусировано, и мы надеемся, что Россия жестко ответит. Но, понимаете, в чем дело: у этой ситуации азербайджанской с российским участием есть много нюансов. Да, Армения наш союзник, она — член ОДКБ, она — член ЕАЭС. Наша база находится в Армении, но Азербайджан до сего момента не был — по крайней мере откровенно — враждебной нам страной. Пока превращение Алиева в Саакашвили не происходило. Даже во время конфронтации с Турцией Азербайджан держал довольно серьезную дистанцию. Я уже не говорю о том, что у России и Азербайджана есть общее понимание ситуации на Ближнем Востоке, и это отличало его от Турции. То есть очень важно в данной ситуации хирургически разделить азербайджанские фобии и страхи вокруг статуса-кво от фактора Турции».