Кабул постепенно возвращается к мирной жизни. Живым свидетелем последних кровопролитных десятилетий стал обитающий в кабульском зоопарке лев по кличке Марджон. С подробностями специально для Ъ — корреспондент газеты Scotsman КРИС СТИВЕН (CHRIS STEPHEN).
Звезда кабульского зоопарка — лев по кличке Марджон. Моджахеды обстреливали его ракетами, талибы забрасывали камнями, однажды в него швырнули гранату. Но зверь выжил, и теперь руководство зоопарка надеется, что, может быть, удастся уговорить какого-нибудь ветеринара приехать в Кабул и вылечить старые раны льва.
Марджон попал в Кабул в 1967 году вскоре после открытия зоопарка в качестве подарка из ФРГ. В те годы Афганистан жил мирной жизнью, правил страной король Захир-шах (Zahir Shah), а зарубежные страны присылали не оружие, а животных.
Сколько лет Марджону, не знает даже директор зоопарка Шер Ага (Sher Agha). Все записи сгорели восемь лет назад.
Проблемы в зоопарке начались в 1979 году, когда в страну вошли советские войска. Посетителей стало мало, доходы зоопарка упали, а вся территория заросла сорной травой.
Одновременно с уходом советских войск в 1989 году Шер Ага стал директором зоопарка. Сейчас ему 58.
— Хорошее было время,— вспоминает Шер Ага.— Все надеялись, что наконец-то настал мир.
Но мир не настал. В 1992 году в город вошли моджахеды, а несколько месяцев спустя они передрались между собой. Кабульский зоопарк находился как раз на линии огня.
На город наступал бывший любимец США и Великобритании Гульбеддин Хекматиар (Gulbuddin Hekmatyar). Былые покровители от него отвернулись, а другие командиры моджахедов не давали ему обосноваться в Кабуле. Хекматиар поклялся отомстить, а объектом мести избрал Кабул, который решил снести до основания. В январе 1993 года он выпустил по городу сотни ракет. Погибли тысячи людей, полностью разрушены были целые районы. В самом центре разрушений находился зоопарк.
Одна ракета разрушила здание администрации. Другая убила слона. Еще одна вдребезги разнесла аквариум — всего в сотне метров от вольера, где жил Марджон со своей подругой Канни.
— Времена настали совсем плохие,— продолжает Шер Ага.— Ракеты сыпались отовсюду, нам пришлось срочно эвакуировать людей. Но со зверьми было сложнее. Нам приходилось закупать еду на стороне, а потом, в периоды затишья, мы привозили ее в зоопарк и кормили зверей. Приходилось спешить, чтобы успеть до нового обстрела.
Однажды, как раз в эти времена хаоса и анархии, какой-то человек прыгнул в вольер Марджона. Зачем — теперь не скажет никто. Он попытался было погладить льва, но Марджон откусил ему руку. Через несколько дней парень умер в больнице.
А еще через несколько дней в зоопарк явился его брат, подошел к вольеру со львом и швырнул в него гранату.
— Марджон не знал, что это такое,— рассказывает Шер Ага.— Он просто замер и вперился взглядом в гранату. Она, конечно, взорвалась.
Осколки гранаты вонзились льву в лапы и пасть. Один осколок выбил ему левый глаз; глаз кровоточит до сих пор.
— Не пойму, как такое можно было совершить,— сокрушается Шер Ага.— Разве что времена были сумасшедшие...
В 1996 году моджахедов выбили талибы. Свой фундаментализм они попытались распространить и на зоопарк.
— Пришел ко мне командир талибов и спросил: "А что говорится в Коране про зоопарки?" — рассказывает Шер Ага.— Я ответил, что не знаю. "А зачем нужны зоопарки?" — спрашивает он. Ну, вот, началось, думаю. Но потом я пошел к мэру, и он дал мне бумагу, что зоопарк — это образовательное учреждение, а поэтому его надо оставить.
Но беды Марджона на этом не кончились. Число посетителей опять сократилось, и денег катастрофически не хватало. Кроме того, талибы приказали уволить пятерых сотрудниц-женщин. А уж когда солдаты "Талибана" посещали зоопарк — то жди беды!
— Они приходили целыми группами и принимались швырять камни в Марджона. Вот, смотрите, я собрал целую коллекцию.— Шер Ага показывает на груду больших и маленьких камней и кусков кирпича.— Что мы могли поделать? Ведь у нас всего один сторож, да и он без оружия.
Когда начались проблемы с продовольствием, талибы съели всех оленей и кроликов. Многие звери начали подыхать от голода. В конце концов в зоопарке осталось всего 19 животных.
— Я бы ушел,— признается Шер Ага.— Мне все надоело. Но другой работы нет, а у меня жена и семеро детей.
И тут начались удары с воздуха. Звери в панике носились по клеткам, нанося себе увечья. Лечить их было нечем. Последние деньги иссякли.
— Счет за питание составляет $40 в день. Для вас это, может быть, и немного, но ведь и персоналу уже три месяца не платили зарплату. Пришлось влезать в долги в мясной лавке и на базаре. И все равно звери недоедают.
Еще Шера Агу беспокоит здоровье Марджона. Как только в город вошли новые власти, он добился аудиенции у нового главы МВД Юнуса Кануни (Younis Qanuni). Тот пообещал оплатить все счета, но денег пока нет.
— Марджон совсем старый,— вздыхает Шер Ага.
Он входит в клетку, и лев с трудом встает на ноги. Рычать у него сил уже нет. Он лишь слегка качает головой и позволяет Шеру Аге погладить его гриву.
— У меня 19 зверей. Я всех люблю, но Марджона больше всех. Это настоящая личность, почти человек. Жаль будет потерять его — мы так много вместе пережили.