Полиция Кипра не обнаружила бомбы ни в самом египетском Airbus А320, ни у его угонщика. Самолет был захвачен во вторник утром сразу после вылета. На борту находились более 55 человек. Лайнер направлялся из Александрии в Каир. Мужчина угрожал экипажу взрывчаткой и требовал изменить курс. В итоге самолет приземлился на Кипре в аэропорту Ларнаки. Большинство пассажиров были сразу отпущены. Злоумышленник оставлял в заложниках семь человек. Спустя почти шесть часов угонщик сам сдался полиции. Власти назвали его состояние «психически неустойчивым». Гендиректор ассоциации «Аэропорт» гражданской авиации Виктор Иванович Горбачев обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Юрием Абросимовым.
Фото: EGYPTIAN INTERIOR MINISTRY via ReutersTV , Reuters
— Я работаю в информации уже более 10 лет и такого марта не припомню. Не знаю, может быть, это весеннее обострение или что-либо еще. Но смотрите: бойня в Брюсселе, гигантские, можно сказать, теракты, где количество жертв и пострадавших идет на сотни в нескольких странах сразу, и этот инцидент. То, что сейчас был захвачен самолет, — это звено все той же цепи или стоящее особняком происшествие?
— Да нет, это все-таки отдельный инцидент и больше ничего. Брюссель — это совершенно другие вещи. А вот это даже не захват воздушного судна, это просто неадекватный человек, который сказал, что я обвешан шахидским поясом и больше ничего, взорву самолет. Но учитывая, что есть предписания, есть рекомендации международной организации гражданской авиации ICAO, что при каких-то таких инцидентах надо выполнять требования, которые предъявляют, не надо сопротивляться, кто его знает, а надо выполнять его требования. Единственное — должна быть закрыта кабина пилота. Ни под какими угрозами открывать пилоту кабину не разрешено.
— Там вообще же были странности, учитывая, конечно, что это внутренний рейс и суверенное право египтян летать, как они хотят.
— Нет, нет такого суверенного права летать. Есть определенные требования и предписания, как летать и как обслуживать, не то что там каждый решает сам по себе, ему так лететь или эдак. Везде жесткие указания в этом отношении.
— У них даже паспорта в аэропорту не проверяли, и там все удивлялись потом, когда уже во время полета вдруг командир сказал, ну-ка давайте сюда документы, проверим-ка, пассажиры стали недоумевать, летели нормально — и вдруг вот такая оказия.
— Да такого просто не может быть, это что-то из области фантастики, чтобы при регистрации не проверяли паспорта.
— Это пассажиры говорили.
— Я такого просто не слышал. Пассажиры в панике могут сказать что угодно. Паспорта проверяют не только на таких рейсах, не то что внутренних, а на местных воздушных линиях и то проверяют, жесткий контроль. А вы говорите, там не проверяют, это уже паника пассажира.
— Скажите, пожалуйста, в принципе сейчас можно сказать, что будет какой-то инструктаж более жесткий? Что называется, разбор полетов будут в Египте проводить, по каким направлениям он будет осуществляться?
— Есть общие требования и правила, которые должны выполнять все. Дополнительно делать в области безопасности полетов и авиационной безопасности уже практически нечего, уже все зарегламентировано буквально: и как должны себя вести внутри аэровокзала, и как должны проходить стерильную зону, что должны предъявлять, что должны показывать, какие пиджаки, костюмы, снимать с себя ремни, часы, телефоны и так далее — все это регламентировано, расписано буквально по пунктам. Что дополнительно еще делать? Только списать на какое-то разгильдяйство, и то, наверное, вряд ли.
— И опять же, Египет. Только вроде бы начали договариваться с ними, они просто клянутся и божатся, что все уже меры безопасности...
— Наш случай с «Когалымавиа» — это совершенно другой случай по сравнению с тем, что сейчас произошло в Александрии. Наш случай — это из разряда обслуживания воздушного судна, а не прохода пассажиров. И в этом отношении те рекомендации, которые мы им давали по обслуживанию наших чартерных рейсов и наших туристов, выполнены. Наша делегация от Министерства транспорта летала туда, в нее входили специалисты Росавиации, Ространснадзора, они сказали: «Да, наши рекомендации выполнены». И я думаю, что где-то, наверное, в мае, и министр транспорта так сказал, начнутся туда полеты — и в Шарм-эш-Шейх, и в Хургаду.
— Как говорится, поживем — увидим. Все-таки в аэропортах довольно серьезные меры безопасности, однако при этом у пассажиров все равно нет уверенности, что они смогут долететь без проблем. Можно ли сказать, что это именно региональная, условно говоря, завязанная на менталитет закавыка?
— Здесь нельзя так сказать, потому что в аэропортах делается все возможное для обеспечения безопасности.
Но мы никогда в жизни не будем застрахованы от каких-то неадекватных идиотов, которые могут войти и сказать, а вот у меня это. Попробуйте проверить, есть у него это или нет. Потому что все боятся, сейчас, тем более, разгул терроризма.
И поэтому пронести с собой просто невозможно — вы проходите если через рамку металлоискателя, вы выкладываете все, вплоть до ключей и тому подобного. Если вы ставите свой багаж, он проходит через интроскоп, где просвечивается все на рентгене, ничего вы не сможете пронести.
— Но тут вспоминается уже «защита от дурака», потому что по агентствам проходило уже сообщение, что это за пояс, — это был муляж, изображение неких бомбочек, а на самом деле это были чехлы от мобильных телефонов, которые, видимо, не звенели и не могли звенеть.
— Они не могли звенеть, потому что мы проходим с вами через рамку, это металлодетектор. Если у вас что-то металлическое, он будет звенеть и показывать, но если это будет что-то пластиковое или кожаное, естественно, он не будет. Единственное, что может изобразить, сейчас новое стоит оборудование, например, в Домодедово, в Шереметьево, в Пулково — такие рентгеновские аппараты. Входишь туда, руки вверх поднимаешь…
— А, да, они показывают очертания в принципе любых предметов.
— Да, там тебя действительно донага проверяют.
— Но они, по-моему, вредные?
— Нет, абсолютно. Абсолютно не вредные, потому что вся эта аппаратура сертифицирована и проверена тысячу раз уже на всех, так что если будешь там стоять часами, тогда может быть что-то, ну, это же рентген, вы представляете сами. Между прочим, летчики в полете больше получают облучения, чем мы с вами, проходя через эти рентгеновские аппараты.
— Я по долгу службы слежу за этой темой на протяжении всего дня, и, конечно, целый цирк с этим человеком, потому что вроде бы он в прошлом был офицером египетской армии, а там людей совсем больных на голову вроде бы быть не должно. Получается, возникает вопрос по поводу мотивации. Сначала прошла тема с его бывшей женой, там какие-то были разборки, видимо, они друг с другом не договорились, потом он вдруг сказал, что нужно дозаправиться и быстренько лететь в Турцию, не объясняя причин. Потом уже третья тема пошла, что нужно освобождать политических заключенных, причем женщин, и не в Турции, а в Египте. Как фильтровать такие кадры, ведь летать-то нужно всем?
— Единственный способ профильтровать таких людей — система профайлинга.
— Черные списки?
— Какие-то специалисты при регистрации билета, при выходе на посадку невзначай с тобой как-то беседуют и улавливают твое психическое состояние, психологическое состояние. Они могут определить, адекватен или неадекватен человек. Но это очень дорогая вещь, так что она применяется в основном в крупных аэропортах на международных авиалиниях, на внутренних линиях она практически не применяется. При том специалистов таких раз-два и обчелся, поэтому получились такие вещи, египетские власти авиационные, наверное, задумаются.
— Но вы сейчас говорите о потенциальных проверках пассажирах, я правильно вас понимаю?
— Это не потенциальные проверки, это между делом.
— А вспомните, в прошлом году был пилот авиакомпании Germanwings, который направил самолет в скалы в Альпах, покончил с собой, а заодно и со всеми теми, кто был на борту. Ведь узок круг этих специалистов, я имею в виду пилотов, и даже здесь, получается, возникают осечки, хотя их и готовят, и наверняка проверяют вдоль и поперек.
— Да, но вы помните, что когда начался потом разбор полетов, то выяснилось, что он уже десятки раз обращался к врачу, что что-то у него было неадекватное, но руководители авиакомпании не обратили на это внимания. Медперсонал — то же самое, не обратил внимания. Значит, более жестко надо подходить к этому. Я думаю, что там разработали ряд мероприятий, которые теперь должны исключить подобные случаи, по крайней мере, у нас работа ведется точно.
— Но в принципе где лучше готовят пилотов — на Западе или у нас?
— Я считаю, что у нас.
— То есть это, видимо, традиция, старая советская школа, вы это имеете в виду?
— Да, учитывая, какие сейчас воздушные суда, какая электроника там, то, что в половине новых воздушных судов уже нет ручного управления, а все идет электроника — автопилоты и системы джойстиков, потому что они уже сами себя называют не пилотами, а какими-то компьютерными роботами в этом отношении.
— Виктор Иванович, последний вопрос: что делать, если ломятся в дверь — террорист на борту, и экипаж должен принимать условия? Во-первых, уместен торг или неуместен, выполнять требования или не выполнять, что правильно, как поступать?
— Выполнять требования, которые предъявляют, но ни в коем случае не открывать дверь. Это предписано всеми правилами. Ни в коем случае не открывать дверь пилотской кабины.