Радован Караджич намерен обжаловать решение Международного трибунала по бывшей Югославии. Об этом сообщило агентство Reuters. Ранее стало известно, что бывший лидер боснийских сербов осужден на 40 лет тюремного заключения за преступления в Боснии и Герцеговине в ходе войны 1992-1995 годов. В частности, его признали виновным по эпизоду с осадой города Сараево, за время которой погибли тысячи людей. Радовану Караджичу — 70 лет. Судебный процесс по его делу идет с 2009 года. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Ильей Корякиным.
Фото: Michael Kooren/Files , Reuters
— На ваш взгляд, насколько суров приговор и обоснован ли он?
— Абсолютно не обоснован и чудовищен. Гитлеровским преступникам не давали такого срока никогда еще за политические преступления. Тем более срок исковой давности давно истек. Это по Нюрнбергскому трибуналу сроки были убраны. А это что такое? 20 лет назад было, все. Он не совершал этих преступлений. Он был законным руководителем республики сербов в Боснии. Там было три республики — хорваты, мусульмане и православные сербы. Конфликты были между всеми национальными общинами. Нападали первыми мусульмане обычно, и сербы православные защищались, потому что мусульманам помогали другие страны из того самого региона, который сейчас у нас также охвачен террором. Поэтому здесь совершенно предвзято все.
Вы понимаете, что у нас, допустим, тоже были столкновения на межнациональной основе в Азербайджане, в Армении. Но никто никого не привлекает к ответственности. Это между гражданами возникает. Он целенаправленно никого никуда не направлял. Он был законным президентом. Я с ним встретился один раз всего. Приехал в Югославию. Туда не удалось мне поехать, там тяжелая была зона. Он приехал сюда, на территорию Югославии. Воислав Шешель — это тоже его большой друг, он тоже был в Гааге под судом, но его освободили. Сейчас он в Сербии. То есть никакой вины его нет. Это все генерал Кларк, американский генерал искал повод, чтобы разбомбить Белград. Страна США, которая никакого отношения к конфликту не имеет вообще. Это конфликт между общинами. Он и сейчас продолжается.
— Владимир Вольфович, как считаете, приговор Караджичу может сказаться на судьбе сербов в Боснии?
— Нет, никак не скажется. Они могут, конечно, возмутиться, возможно, какие-то волнения, какие-то столкновения, потому что он имеет общебалканский авторитет, он самый авторитетный человек. Он, по-моему, по профессии врач, и никогда не занимался такими вещами, как, допустим, теракты. Он был больше идеологическим лидером. Это, конечно, вызовет определенные волнения в Сербской Республике, там могут быть опять столкновения. Теперь нынешнего руководителя будут обвинять. Это же все время связано с историей. Это Балканы — пороховая бочка. Там были королевства, монархии, был сильный президент Тито. А когда такие маленькие анклавы, республики разошлись, конечно, там долго мир не простоит. Тем более из Косово, где тоже Сербия, могут в любой момент встать на свою защиту. Балканы остаются самой ненадежной территорией Европы. Тем более Косово есть, это вообще лишнее государство.
Радован Караджич — это герой, о нем будут в учебниках писать. Ведь, допустим, кубинские лидеры, тот же самый Че Гевара, с оружием в руках в чужих странах пытался поднять восстание, Радован Караджич серб, он на родной земле защищал свою родную землю вместе со своими, так сказать, одноплеменниками, но он не воевал в чистом виде, он не генерал, который, допустим, ведет куда-то в бой, в атаку своих людей, он выполнял идеологическую такую функцию, административную. Он не командовал батальонами, там были люди, которые, как говорится, в поле, полевые командиры в окопах, он в столице сидел, в Сараево, в другой столице, в Белграде, то есть его нельзя привлекать ни к чему, он приказов не отдавал на какие-либо убийства людей.
Столкновения происходили и всегда будут происходить. Северная Ирландия — сколько там происходило столкновений с британцами, но ни одного руководителя Северной Ирландии никто никогда ни к чему не привлекал, и вообще, это же немыслимо, это просто борьба с сербами. Как они заняли антисербскую, антиправославную позицию, так ее и продолжают. Они там Милошевича довели до смерти. Шешель там тоже чуть не умер, его освободили, и он может умереть, уже находясь на свободе, у него последняя, по-моему, стадия рака. Вот теперь Радована Караджича добьют. То есть там 90% жертв этого произвола — это сербы, этот суд давно должен быть ликвидирован. Он уже не должен оставаться. Когда его создавали, был определенный срок, по-моему, 10 лет, а он уже 20 лет существует специально, чтобы пугать сербов, бороться с сербами и с православными.
Это все по нам удар, нас никого они не могут взять, они потом будут так же пытаться ловить и судить людей из Луганска и Донецка, обвиняя их в том, что они развязали какой-то террор, хотя это их бомбят, их уничтожают, а их будут обвинять. Как вот мы помогали в борьбе с запрещенной в России ИГИЛ в Сирии, а министр обороны США начинает говорить, что якобы чуть ли не мы организовали теракты в Брюсселе. Это чудовищно, это все продолжается, они добивают патриотов-сербов и потихонечку начинают выдвигать такие идеи, что мы в чем-то виноваты, где-то мы кого-то не так бомбили, где-то из-за наших действий кто-то погиб. Чудовищно, отвратительно. Поэтому когда-нибудь они будут все наказаны за это, они разгромили Югославию, расчленили СССР и теперь по отдельным фактам, по отдельным событиям пытаются навешивать на нас ярлыки. Это больная рана, это будет язва — Украина. Там будет постоянно. Это Балканы нам сделали, то есть Советский Союз балканизировали и пытаются нас мучить.
А Радован Караджич — замечательный человек, спокойный интеллигент. 40 лет — этот срок вообще немыслимый. Может быть, удастся как-то добиться снижения или же перевести его для отбытия наказания на родину. Мы будем стараться в этом тоже принять какое-то участие, в улучшении его положения.
— Думаете, удастся сократить срок заключения?
— Конечно. У них тоже существует условно-досрочное освобождение или по ходатайству срок уменьшается, потому что он напрямую не имеет на своем счету каких-то убийств, никто не может сказать, что он лично кого-то убивал. Вопрос может состоять в том, что под его командованием были какие-то подразделения, армия, но нет никаких доказательств, что он отдавал приказ открывать огонь по мирным жителям.
— Понятно, да, необоснованно. Владимир Вольфович, вы уже упомянули о внутренней междоусобице в республике, что, возможно, вспыхнут какие-то там восстания, не дай бог.
— Да.
— А что касается вот этого приговора в отношении сербов с Западом, он может как-то повлиять на это? Я говорю сейчас про евроинтеграцию Сербии.
— Это тоже будет останавливать сербов против интеграции, когда самых достойных их представителей осуждают в Гааге на такие практически смертельные сроки. Уж если весь срок жить, то там максимум уже приличный возраст, по-моему, за 70 ему, поэтому единственно там протянет 10 лет, не больше, а то и меньше. Это практически убийство его, если этот срок останется 40 лет. Даже 10 лет или 15 — это уже будет для него убийственно. Тем более, как Милошевичу, могут не оказывать медицинскую помощь. Это осложнит отношения всей Сербии к НАТО, к Европе, к их правосудию. Это они очень самолюбивые люди, как и все, в общем-то. Это будет очередная заноза в отношениях с Сербией и с Европой, потому что это самый известный деятель. Он выше по рангу чем Воислав Шешель, потому что Воислав Шешель — просто руководитель «Сербской радикальной партии». Кстати, он был вместе руководителем этой партии с нынешним президентом Николичем, сегодняшний глава Сербии, они вместе возглавляли эту партию. Когда Воислав Шешель ушел добровольно в Гаагский суд, Николич остался вместо него руководителем. А он сегодня руководит всей Сербией, они хорошо знали Радована Караджича, прекрасно знали, что он не виновен. Потому что это приговор очень осложнит и ухудшит отношения между Сербией и Евросоюзом.