Премьера балет
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко осуществил проект под названием "Точка пересечения": четыре хореографа разного возраста и степени известности после месяца работы с солистами труппы представили на Малой сцене театра премьеры 20-минутных балетов, среди которых ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА обнаружила один, несомненно, талантливый.
По замыслу и реализации это типичный workshop (у нас принято название "хореографические мастерские"). Во всем мире именно так растят начинающих хореографов: малоизвестные или вовсе неизвестные авторы работают с коллегами-артистами в свободное от их основной деятельности время, ограниченные лишь количеством участников, сроками постановки, заданной длительностью спектакля и ничтожным бюджетом. Итоги трудов предъявляются зрителям и балетным практикам — представители различных трупп постоянно рыщут в поисках свежих талантов.
Работают такие "мастерские" куда эффективнее российских вузов. Наши балетные деятели поняли это гораздо раньше, чем Министерство образования. Еще лет 12 назад тогдашний худрук Большого Алексей Ратманский организовал в театре "мастерские"; сейчас заглохший было эксперимент возрождается в новом формате — со следующего сезона Большой открывает постоянно действующие курсы хореографов под руководством своего бывшего худрука Сергея Филина. Регулярно проводит смотрины молодых хореографов и руководитель екатеринбургского балета Вячеслав Самодуров: он сделал их международными и привечает молодых хореографов ежегодно. В проекте Музтеатра Станиславского удивительно лишь то, что организовал его управляющий балетом Андрей Уваров — образцовый принц Большого театра, записной классик, в симпатиях современности ранее не замеченный.
Собственно, далеко не юных авторов, которых он пригласил в "Точку пересечения", современными можно назвать лишь в том смысле, что ставят они в наши дни. По духу и букве их произведения рождены глубоким прошлым — и это в лучшем случае. Прима-балерина Большого театра Марианна Рыжкина поставила свою новеллу "Шел трамвай десятый номер..." на сборную музыку нескольких композиторов и организовала ее по всем правилам советской балетмейстерской науки. Экспозиция: две шеренги артистов, паровозиком пересекающих сцену, дают визуальный образ трамвая. Завязка: толчок трамвая соединяет попутчиков. Развитие: три типа отношений разных пар. Первый дуэт — игривое знакомство, второй — семейный антагонизм, третий — несвершившаяся любовь (посторонние мужчина и женщина, едва обменявшиеся взглядами, танцуют друг с другом в мечтах, а в реальности не решаются покинуть своих партнеров). Финал: человеко-трамвай (читай — жизнь) идет себе дальше. Этот внятный — и сам по себе достаточно перспективный — сюжетный каркас заполнен классическими банальностями: самые рискованные из поддержек, комбинаций и па могли бы считаться открытиями лет 50 назад. Но по крайней мере работа сделана честно: классическая балерина мыслит классическими шаблонами, не претендуя на роль мыслителя и преобразователя языка.
Куда претенциознее выглядят бессюжетные опусы. Опытный хореограф Эмиль Фаски, регулярно поставляющий свои произведения на фестиваль "Мариинский", сочинил нечто псевдочувственное под томным названием "Амальгама", заварив эпигонскую кашу такой степени вязкости, что в памяти остались лишь общеобязательные для современности волны корпуса, которые артисты исполняли с такой старательностью, будто глотали исполинских червей. Константин Семенов, интерпретируя Баха и Чайковского в композиции "Вариации и квартет", заставил вспомнить и Якобсона с его "Вестрисом", и Форсайта с заведенными за спину руками и оттопыренными попами, и Килиана с характерными поддержками-переносами дам по широкой второй позиции. К собственным открытиям автора следует причислить разве что теннисный мячик, которым стукал об пол Дмитрий Соболевский в своей якобы барочной вариации, впрочем, мяч в этом танце играл недостаточно важную роль, чтобы затмить навязчивую, но неумелую компиляцию общеизвестных образцов.
Заштампованность мышления, вольное или невольное использование готовых образцов, художественная безликость на любых "мастерских" скорее правило: оригинальных хореографов в нашем чрезмерно информированном мире наперечет. Тем более удивительно, что новорожденная "Точка пересечения" сразу выдала сенсацию: ею оказался москвич Андрей Кайдановский. Правда, живет, танцует и ставит он в Вене, чем отчасти объясняется его полное пренебрежение к тому, чтобы выглядеть современно. Этот самодостаточный юноша обладает безошибочным чувством формы и времени, музыкальностью и несомненным режиссерским даром (возможно, унаследованным от отца, актера и режиссера Александра Кайдановского). Новелла "Чай или кофе?" на сборную музыку поставлена им в жанре трагикомического гротеска на сугубо житейский, если не сказать бытовой, сюжет: чаепитие по случаю знакомства родителей с женихом дочери. Умирают все. И нетерпимый вздорный папаша (Алексей Любимов). И неуемная мамаша (Анастасия Першенкова) — чахлая блондинка, бегло отрыдав над телом мужа, она тщетно пытается увести жениха у дочери. И невеста (Валерия Муханова), которую агрессивные призраки родителей оттаскивают от любимого буквально за ноги. И сам герой (Евгений Поклитарь), рыдающий в одиночестве над расколотой жизнью (каждую смерть сопровождает звон бьющейся чашки). Сюжет этот можно толковать по-разному — благо режиссерские метафоры дают для этого достаточно оснований. Хореография (психологически точная, самостоятельная, совсем не балетная) сделана точно по меркам артистов. Андрей Кайдановский, избавив их от невыполнимых технических задач, открыл в танцовщиках актерские и пластические качества, неведомые им самим: в этой отчаянной новелле четверка известных солистов Музтеатра Станиславского, прошедших университеты Килиана, Ноймайера, Дуато, выглядит совершенно неузнаваемой.
"Чай или кофе?" смогли распробовать немногие — Малая сцена действительно невелика. Однако успешный эксперимент, прошедший дважды с аншлагом, побудил директора театра повторить программу еще два раза. А счастливый автор проекта успел извлечь из него практическую пользу: по данным "Ъ", Андрей Уваров уже пригласил Андрея Кайдановского, недавнего лауреата Национальной немецкой танцевальной премии в номинации "Будущее", поставить в "Стасике" репертуарный спектакль. Вот и правильно: пусть "будущее" будет не только у немцев.