Брак у края пропасти
Последний раз я видела свою дальнюю родственницу на ее же собственной свадьбе — замуж Машка выходила. Жениха, помню, нахваливала: "Он все лето, пока я на каникулах была, письма мне писал! Все девчонки завидовали!" Девчонки действительно тогда на Макса засматривались — 24 года, красавец, пловец, плечи — во!
Спустя 10 лет я его даже не узнала — куда что делось! Стоял передо мной обычный мужичок, с пузцом, покатыми плечами и кривым от вечного недовольства ртом. Машка его отчитывать стала прямо в дверях: "Что за носки ты надел! Знал же, что в гости идем. Ну ничего без меня сделать не можешь. Позорище!" За столом тоже чуть ли не по рукам его била: "Хватит хлеб ломать!", глаза закатывала, когда он тост произносил: "Ну быстрее рожай уже, тягомотина!" Макс кривился, как от боли, но молчал. Никто, кроме меня, на это, казалось, не обращал внимания. Но после застолья мне тихо сообщили, что Макс сидит у Машки на шее, практически не работает, перебивается иногда случайными заработками. А она устает, на ней ребенок и свекровь после инсульта — станешь тут раздражительной! "Но как же можно так жить,— возмущалась я.— Она же презирает его, и он это понимает. Как можно так жить!"
Презрение. Оказывается, это один из признаков грядущего развода. Отработав более 40 лет с семейными парами, Джон Готтман, брачный эксперт и сооснователь The Gottman Institute, обнаружил, что эта закономерность объединяет все рухнувшие связи. Конечно, пары всегда ссорятся, но когда один из супругов то и дело закатывает глаза, выказывает брезгливость и упивается собственным превосходством — пиши пропало. Достаточно при обсуждении вопроса об уборке заявить что-то вроде: "Моя семья больше заботилась о собственном доме", ведь неозвученное окончание этой фразы — "...чем ваша семья". Мы превосходим вас, я превосхожу тебя — эти нехитрые намеки, высказываемые регулярно, и подводят отношения к краю пропасти. Впрочем, надежда, как утверждают психологи, есть. С презрением можно справиться — надо лишь постараться "сопоставлять свои ожидания с реальностью, пытаться ставить себя на место своей половины и обязательно вступать в диалог". Но замотанная Мария на такой подвиг, похоже, уже не способна. Реальность ее не устраивает категорически. Вторая половина не устраивает. Все в этом браке ей давно обрыдло. Вот и лепит открытым текстом.
"Но ведь живут,— сказала мне другая родственница, когда мы с ней мыли посуду.— Который год мы все думаем, что они вот-вот разведутся, а они все еще вместе, как-то коптят небо". Удивительно. Разговаривают эти двое так, что каждую секунду ждешь: сейчас один в другого плюнет. А вот поди ж ты — все еще вместе. "А куда Макс денется? — снова вступила родственница.— Разведется и кто тогда его кормить и за матерью ухаживать будет? Да и Машка понимает, что не девочка уже, куда она с дитем пойдет, если квартира мужнина? Вот и терпят".
Международные брачные эксперты перед такой российской действительностью бессильны. Брачные эксперты могут долго объяснять про диалог и уважение, но как это применимо к супругам, которые живут в однушке с ребенком, кошкой и лежачей свекровью? Есть ли там любовь или хотя бы стремление что-то наладить? Вряд ли. Просто есть мужчина, которым давно не восхищаются. Есть женщина, которая раз в год получает свои три тюльпана, и о большем уже не мечтает. И они как-то живут, без нежности, не скрывая взаимного презрения. Вечно балансируют на краю пропасти. Терпят. Коптят небо.