Развитие интернета не так уж страшно для авторского права, а вот защищать его в российском суде пока довольно трудно. Об этом МАКСИМУ Ъ-ЧЕРНИГОВСКОМУ рассказал генеральный директор Российского общества по мультимедиа и цифровым сетям (РОМС) СЕРГЕЙ ЗЯТИЦКИЙ.
— Что вы думаете о существующих механизмах защиты интеллектуальной собственности?
— Действующее законодательство, в том числе закон "Об авторском праве и смежных правах", содержит достаточно положений, позволяющих обладателям прав осуществлять их защиту. Сейчас в интернете авторские права, конечно, нарушаются во многих случаях, но пока основной задачей является не столько преследование всех нарушителей, сколько создание цивилизованной модели взаимодействия между правообладателями и пользователями. Если удастся создать ее в ближайшие годы, то интернет станет гораздо более законопослушной территорией. Должен сказать, что даже в настоящее время в России почти неизвестны случаи причинения действительно крупных убытков правообладателям в результате использования их произведений или фонограмм в интернете.— Вам известны какие-либо случаи борьбы с такого рода нарушителями, пиратскими сайтами?
— В основном сейчас, на начальном этапе деятельности РОМС, сложилась такая практика: если РОМС обращается с требованием прекратить незаконное использование авторских произведений, то большинство сайтов или убирает их, или заключает с нами лицензионный договор и начинает выплачивать вознаграждение для правообладателей. Пока мы находим взаимопонимание с владельцами сайтов, которые работают на рынке и собираются в дальнейшем работать. Мы пока не встречали такого жесткого категоричного отказа, что, мол, "договор никогда не заключу и платить не хочу и не буду".
— Во многих странах принимаются акты, которые значительно ужесточают ответственность за нарушение авторских прав в интернете. Но если интернет, как вы говорите, не представляет такой глобальной угрозы правам авторов, то, может быть, и не нужно каждого нарушителя ловить, арестовывать, как Дмитрия Склярова?
— У нас интернет относительно слабо развит, а в странах, где он получил большое развитие, для владельцев авторских прав не представляет угрозы потому, что там вовремя начали его регулировать. Как минимум, достаточно было на начальном этапе сказать, что авторские права в интернете сохраняются. Разговоры о гибели авторского права велись в начале 90-х, теперь они ушли в прошлое. Достаточно оперативно и США, и европейские страны разработали два международных так называемых интернет-договора по авторским правам и по правам на фонограммы (в 1996 году) и под эти договоры стали приводить в соответствие свое законодательство. Россия, насколько мне известно, собирается присоединяться к этим договорам. В них, собственно, ничего кардинально нового не будет, они только уточняют понятия, термины: что такое распространение в интернете и т. п. В основном речь шла об исключениях. И американский Digital Millenium Copyright Act (DMCA) 1998 года тоже сделан для приведения законодательства США в соответствие с новыми договорами. Точно так же поступили в Европе. Для того чтобы мы могли присоединиться к этим договорам, нам нужно в свое национальное законодательство внести поправки. Надо устранить нечеткость в толковании закона, вот и все.
— Значит, российское законодательство нуждается лишь в уточнении?
— В корректировке. У нас закон об авторском праве писали с 1991 года. Закон, конечно, у нас принято ругать, в нем есть, разумеется, отдельные просчеты, есть области, которые плохо прописаны,— это, например, область смежных прав. Ее вообще тяжело регулировать, так как нет общепризнанной модели, которую можно было бы взять на основу. Пока нет общего подхода к регулированию этой сферы, каждая страна идет своим путем. Поэтому в нашем законе есть такие вещи, которые надо совершенствовать и совершенствовать. Может быть, сначала на международном уровне, потом уже на российском. Но в целом закон сделан по лучшим стандартам. Когда иностранцы читают перевод, те же англичане, сравнивая со своим законом, принятым в 1988 году, на пять лет раньше нашего, то удивляются, как "далеко ушла юридическая мысль", какой у нас закон прогрессивный. У них в законодательстве и судебной практике многого вообще нет.
— Насколько может помочь деятельность судебной системы, в частности Верховного суда, Высшего арбитражного суда, в регулировании правоотношений по авторским и смежным правам?
— Деятельность судов позволяет компенсировать неточности законодательства, но лишь до некоторой степени. Традиционно наши высшие судебные инстанции дают разъяснения, и судьи им всегда следуют. Но пленум Верховного суда последний раз по авторским делам давал разъяснение в 1984 году, и все, дальше — тишина. Высший арбитражный суд более активен, он подготовил информационное письмо 1999 года. Можно сказать, оно пошло по следам другого информационного письма, 1996 года, причем где-то около 20 дел было проанализировано. Это, конечно, интересные моменты, но этого все-таки маловато. В качестве образцов были выписаны дела в основном бесспорные, а проблемные места обойдены молчанием. Да, это практика, да, это интересно, но что касается самых болевых точек, то суд предпочел на запросы практики не реагировать. Например, нетронутым осталось все, что касается вопросов ретроохраны; все, что касается вопросов о правах на произведения, созданные в советское время на средства госбюджета,— то есть целые блоки, целые пласты, потому что за этим стоят все старые аудиозаписи, все старые фильмы. Позиция Высшего арбитражного суда понятна: он не хочет высказываться по делам, которые могут стать предметом его рассмотрения и, может быть, еще решатся как-нибудь иначе. Но получается достаточно тупиковая ситуация. То есть, когда говорят, что надо бы внести изменения в закон, спрашивается, а где устойчивая судебная практика? Судебной практики в определенных областях просто нет. Ведь для нас зачастую не важно, кто выиграет или проиграет, важно хоть какое-то решение. Тем временем дела тянутся годами. Дело сценаристов Лавровых, авторов сериала "Следствие ведут знатоки", Замоскворецкий суд рассматривает, насколько мне известно, уже девятый год. Решение отменяется, снова принимается, по формальным основаниям опять отменяется. К сожалению, вдобавок ко всему у нас сложилась очень путаная система из-за разделения подведомственности судов на арбитражные и общей юрисдикции — хоть это и давно произошло, последствия сказываются до сих пор. Когда спор идет об авторском праве, получается, что надо привлекать автора, а раз привлекается автор — физическое лицо, то процесс из арбитражного суда перекидывают в гражданский суд. А это лишняя волокита, время, месяцы, годы.