Это даже не книга, а иллюстрированный альбом — и это плюс. Фотографии-"селфи" кривляющихся Малевича, Крученых и Матюшина, снятые ими на Финском заливе во время придумывания футуристической оперы "Победа над солнцем", можно разглядывать бесконечно. Как и — хоть и совсем по-другому — рентгеновские снимки "Квадрата", с проступающей сквозь него кубической композицией, поверх которой он был написан: они составляют как бы новую сущность, распространяющуюся не только на пространство картины, но и на время ее придумывания. Возможно, даже сама эта форма — альбома, практически информационного издания — отчасти определяет тон авторского текста: спокойный, совершенно далекий от придыханий как восторженного, так и уничижительного характера, уже сто лет свойственных обсуждениям этой вещи. Причем жар придыханий и фырканий усиливается при любом совершенно информационном поводе, как это было недавно, когда под известной "подквадратной" композицией нашли еще одну — более раннюю, а на белых полях обнаружили остатки надписи про "битву негров" (обе эти находки в книжке Ирины Вакар описаны и "разъяснены").
Но в первую очередь, конечно, эта естественная интонация автора — интонация спокойной уверенности не только в себе, но и в читателе. До обидного редкий сегодня способ изложения мыслей, особенно в разговоре о "Черном квадрате", уже сто лет провоцирующем в тех, кто с ним соприкасается, не только философские прорывы, но и всполохи небывалого идиотизма. (Стоит вспомнить чуть ли не хоровое исполнение хрестоматийной фразы "я тоже так могу" посетителями выставки "Москва--Париж" 1980 года, где "Квадрат" впервые был показан после огромного перерыва.)
И хоть такое поведение части зрителей "заложено" в эту картину и даже составляет одно из ее важнейших качеств ("Квадрат" можно расценивать как первое "интерактивное" произведение искусства, реакция на которое оказывается частью его самого), оно, честно говоря, уже порядком надоело. И почти так же надоели тексты, созданные с расчетом на такое поведение — на то, чтобы его предвосхитить, остроумно ему просоответствовать или победить встречным напором. Работа Ирины Вакар обращена к читателю нормальному (и как бы ни было скомпрометировано это слово, здесь просто нельзя употребить никакого другого). То есть к человеку интересующемуся, готовому узнать то, что он не знал раньше, сознающему, что искусство существует не для того, чтобы его развлекать, а для того, чтобы раздвинуть границы обыденного мира и изменить ход обыденного думанья.
Для такого читателя Ирина Вакар рассказывает историю создания "Квадрата" (вернее, "квадратов" — "главного", 1915 года, а также его авторских повторений) и того, как менялось значение этой картины в первые десятилетия ее существования. Менялось в первую очередь для того, кто ее создал.
В 1915 году "Квадрат" возник не как живопись, а как жест (и в этом смысле он, безусловно, прародитель всего современного искусства), как результат стремления художника и мыслителя Малевича "обнулиться", как знак освобождения автора от "нагруженности" искусства и в первую очередь от его навязанной символичности. То есть сначала "для художника его "Квадрат" в первую очередь просто черная плоскость, не обремененная никакими видимыми аллюзиями. В этом плане новая живопись Малевича совершенно "реалистична", точнее, реальна, поскольку изображает лишь саму себя",— пишет Ирина Вакар. И продолжает: "Позднее Малевич увидит в своем произведении новые смыслы".
В том, как сам Малевич — открывающий новое и разочаровывающийся в прежнем — находил в своем шедевре эти новые смыслы, то, как его "означивал", и состоит здесь сюжет. Как от "нуля форм" через знаменитое полемическое "у меня одна голая, без рамы (как карман) икона моего времени" он пришел к поздним и как будто бы отвергающим ранние утверждения об отсутствии в "Квадрате" понимаемого смысла словам, что он передает "бесконечность и вечность", и если смотреть на него сосредоточенно, начинаешь это чувствовать.
В принципе история взаимоотношений автора с этой картиной есть проекция отношений с ней всех нас — тех, кто смотрит на нее уже в течение столетия. О нас и для нас Ирина Вакар свою книжку и написала. И это нормально — для других что ж стараться-то?
Ирина Вакар. Казимир Малевич. Черный квадрат. М.: Государственная Третьяковская галерея, 2015