Выше в образовании

После того как правительство России решило, что российские вузы должны догнать первую сотню мировых, отечественные университеты стали бороться не только за абитуриентов и финансирование, но и за место в международных рейтингах. "Власть" разбиралась в том, как эти рейтинги составляются и какие у нас шансы в них оказаться.

Наталья Петрова

Соперничество между вузами существовало всегда. Но более привычной обычно считалась конкуренция между абитуриентами — вступительный конкурс был основным индикатором престижа учебного заведения. Спрос рождал предложение и обеспечивал стабильную педагогическую, научную и административную деятельность. Появление и популяризация международных рейтингов сместили фокус внимания. Волна негодования от оценки российского образования зарубежными авторами-составителями того или иного рейтинга сначала сменилась рациональным анализом методологии этих рейтингов и созданием собственных. А затем — кооперированием с исследовательскими компаниями и координированием собственной активности. Сейчас едва ли найдется вуз, который не упоминает свое место в ранжированном ряду ведущих научно-образовательных центров в качестве достижения.

Десять-двенадцать лет назад, когда рейтинги только появились, российские вузы жили обособленной жизнью. Самодостаточность системы, полученная в наследство от советского периода, позволяла им быть интернациональными по желанию. Привлечение иностранных преподавателей или организация обменных студенческих практик были имиджевыми аспектами, а не показателями эффективности вуза. К участию в зарубежных исследованиях, не связанных непосредственно с наукой, вовсе относились безразлично, поэтому инициатива включения наших вузов в международный рейтинг изначально исходила от самой компании. МГУ им. М. В. Ломоносова несколько лет участвовал в рейтинге Times Higher Education — Quacquarelli Symonds (THE-QS) заочно, на основании данных, находящихся в открытых источниках. Но если первый вуз страны известен за рубежом и на него ссылались другие респонденты (по этой причине МГУ и учитывали при ранжировании), то другие оставались в тени.

Интерес к рейтингам возрастал по мере выявления их плюсов. Во-первых, рейтинги способствуют увеличению узнаваемости учебного заведения за пределами региона, что может обеспечить приток иностранных слушателей. Это выгодно и экономически — плата за обучение нерезидентов, как правило, выше в несколько раз, и политически — поскольку их количество является одним из критериев оценки вуза при составлении рейтингов. Во-вторых, это линейка роста, показывающая, в какой точке находится университет и сколько нужно прибавить до лидерства. Шанхайский академический рейтинг так и возник: для измерения разрыва между китайскими вузами и вузами мирового класса. Кроме того, рейтинги — это система координат для определения "своих" и "чужих" в контексте потенциального партнерства в условиях глобализации. Безвозмездное сотрудничество осуществляется по горизонтали, а в случае взаимодействия с научно-образовательными центрами более высокого уровня неравное положение приходится компенсировать денежными средствами. Массачусетский технологический институт США в случае подобных мезальянсов запрашивает более $100 млн. По крайней мере, такой порядок сумм выделялся на его участие в усовершенствовании работы образовательных программ в Сингапуре и открытии Сколковского института науки и технологий.

С участием в рейтингах дел у сотрудников вузов прибавилось. Не пропустить сроки подачи заявок, собрать все необходимые статистические данные, изучить методологию оценок, составить список лояльных экспертов, предлагаемых для участия в опросе, предварительно получив от каждого одобрение на предоставление данных. "Процесс достаточно трудоемкий, хотя и не имеет больших отличий от подготовки любого другого отчетного документа. Но ему нужно уделить время, причем сотрудникам разных служб университета, и в первый год не все осознают, для какой цели. После появления результатов становится понятнее и проще",— говорит Анна Ткачик, начальник отдела международной аккредитации РЭУ имени Плеханова в 2010-2012 годах.

Из всех российских городов только Москва удовлетворяет критериям, находится на 43-м месте и уступает Лос-Анджелесу три позиции

На сегодняшний день насчитывается более десяти международных рейтингов университетов (см. таблицу "Основные международные рейтинги университетов"). Общие мировые рейтинги дополняются вычислением лучших вузов по предметным областям и экономико-географическим регионам. Уже существует экспертная группа, занимающаяся проблемами международного ранжирования (IREG), которая разработала "Берлинские принципы..." для составления мировых рейтингов. Среди 16 постулатов: "быть одним из множества способов оценки ресурсов, процессов и результатов, связанных с высшим образованием", "рассматривать образовательные системы с учетом культурно-исторического контекста", "обладать понятной методологией", "принимать меры по увеличению доверия к результатам".

Три рейтинга успели получить определение классических. Это Академический рейтинг университетов мира (ARWU), Мировой рейтинг университетов QS и Мировой рейтинг университетов THE. Разработчики первого делают основной акцент на количестве нобелевских и филдсовских лауреатов среди выпускников и сотрудников вуза — 30% от общей оценки. В дополнение к нему выявляют лучшие вузы по определенным предметам и научным дисциплинам. У QS и THE отношения между собой сложные. C 2004 по 2009 существовал проект THE-QS. Британская компания Quacquarelli Symonds сотрудничала с газетой The Times, и до 2010 года они проводили совместное ранжирование и публиковали результаты в приложении о высшем образовании. После того как The Times решила модернизировать рейтинг и стала партнером медиаагентства Thomson Reuters, QS осталась в гордом одиночестве с апробированной методикой и оформленным патентом.

Quacquarelli Symonds имеет более богатую палитру исследований: 11 исследований против 6 у The Times (см. "Сравнение иследований рейтингов QS и THE"). Провайдер даже вычисляет лучшие города для студенчества. По версии 2015/2016 года из всех российских городов только Москва удовлетворяет критериям, находится на 43-м месте и уступает Лос-Анжелесу три позиции. Также QS разработала отдельное направление — присвоение звезд вузам (QS stars). Изучая вуз более чем по 30 критериям, учитывая качество инфраструктуры и организацию досуговой деятельности, компания присуждает ему персональные баллы и присваивает от одной до пяти звезд. Российские вузы, участвующие в этом дополнительном исследовании, в основном трехзвездочные, то есть имеют менее 550 баллов из возможных 900. В конце 2015 года Плехановский университет вырвался вперед, получив четыре звезды.

Считается, что рейтинги The Times выигрывают в методологии, поскольку основное исследование выглядит более дифференцированным — оно учитывает 13 показателей, составляющие пять групп (QS оценивает по шести группам), и редуцирует значение субъективных оценок. Дело в том, что в общем рейтинге QS большое внимание уделяется так называемому репутационному компоненту: 50% от конечного результата составляют данные опроса академического сообщества и работодателей. В рейтинге THE он снижен до 34,5%, составленных из мнений экспертов об уровне преподавания и научно-исследовательской деятельности. Кроме того, The Times вынесла исследование репутации в отдельное ранжирование — World Reputation Rankings, основанное только на опросе и исключающее остальные критерии.

В мировом рейтинге университетов THE особое значение придается индексу цитирования — 32,5% против 20% у QS. Для его расчета до последнего времени использовались разные базы данных. The Times черпала материал из Web of Science, которая поддерживается Thomson Reuters, а Quacquarelli Symonds отказался от ее услуг еще в 2007 и с тех пор привержен базе Scopus от компании Elsiever. Но в 2015 году оба рейтинга вышли при поддержке последней. Смысл их работы примерно одинаков и заключается в агрегировании библиографической информации научных публикаций и их цитировании. Каждая задает высокую планку изданиям для вхождения и требует от пользователей платной подписки. Изначально базы были созданы как инструмент поиска авторов и исследуемых тем, но широкую популярность получили в качестве "поставщика" информации для мировых рейтингов. Scopus охватывает порядка 20 тыс. научных журналов, Web of Science — 12 тыс. (списки в обеих регулярно пересматриваются). Продукция Elsiever больше ориентирована на сотрудничество с российскими изданиями, о чем говорит количество индексируемых журналов: 350 в Scopus и 160 в Web of Science. "Решение Times использовать Scopus, скорее всего, продиктовано желанием охватить больше периодики, в том числе не англоговорящего мира, и тем самым упрочить свои позиции в нем,— полагает Олег Соловьев, редактор международного рейтинга университетов Round University Ranking агентства RUR, также занимающегося продвижением рейтингов THE в России и СНГ.— Но на взаимоотношения с QS это едва ли повлияет. Scopus — инструмент сбора части информации. Цитирование же в любом случае считается по-разному. Не говоря уже о том, что статистическая информация и данные репутационного опроса провайдерами обоих рейтингов собираются самостоятельно".

Три рейтинга ARWU, QS и THE являются интегральными: на основе нескольких критериев и их удельного веса выводится суммарный результат, выраженный условной единицей. Именно этот фактор и вызывает множество замечаний, поскольку при использовании других пропорций итог может кардинально отличаться. В 2014 году вышел рейтинг U-multirank, разработанный немецким Центром высшего образования (CHE), голландским Центром по изучению политики в области высшего образования (CHEPS) и финансируемый Еврокомиссией. Он многомерен и не сводит данные к единому индикатору. На его сайте можно найти четыре отдельных рейтинга: научно-исследовательской деятельности, качества преподавания, международной направленности, задействования в экономических процессах, и в каждом из них вуз соответствует одной из пяти букв латинского алфавита, где "А" — очень хорошо, а "Е" — слабо. Тем самым разработчики не берут на себя смелость определить, какая область в функционировании университета важнее. Это право остается пользователям. Рейтинг вообще заточен под удобство потребителей: если абитуриент определился с направлением обучения, но не знает, в каком конкретно вузе пробовать свои силы, то система фильтров поможет сделать выбор. Например, если он хочет стать магистром физики в большом, неспециализированном университете в любой стране, при этом ему все равно, сколько исследований в университете проводится, соизмеряет ли он свою деятельность с международным сообществом и насколько влиятелен в регионе, то сайт предложит 98 вузов, два из которых российские. А если три перечисленных признака окажутся все-таки важны, то остается только пять, но один все же отечественный.

U-multirank — совсем новый проект, претендующий на лидерские позиции. В настоящий момент он охватывает не так много университетов по всему миру — в районе тысячи ("большая тройка" учитывает в два-три раза больше). Камни в его огород уже летят в связи с тем, что он скорее подробный справочник, чем рейтинг, потому что не отвечает на вопрос "кто образец?". Тем более поиск объективности продолжается новыми игроками, в числе которых журнал U.S. News со своим Рейтингом лучших мировых университетов, Международный совет ученых (ICS) со Всемирным профессиональным рейтингом университетов. Глобальную открытость вуза, его включенность в мировой научно-образовательный процесс с успехом замеряет Webometric с помощью интернет-ресурсов. Он считает внешние ссылки, ведущие на основной сайт, проиндексированные в поисковых системах страницы, количество содержательных выложенных файлов и цитирование. Если интересует сугубо научная деятельность, то такой запрос удовлетворяет Лейденский рейтинг университетов, который сконцентрирован на влиянии и сотрудничестве в этой области.

С возникновением международных рейтингов образование перестало быть сугубо внутренним делом страны. Уровень образования отслеживается ООН с помощью индексов грамотности взрослого населения и совокупной доли учащихся в каждом государстве. Но это диагностика доступности обучения. В конце 1990-х появилось ранжирование образовательных систем по степени эффективности (например, Universitas 21). Качество образования стало раскладываться на составные части и измеряться количественно.

Рейтинг университетов — индивидуальная гонка, но не менее интересен и общекомандный результат. Непричисление флагманских университетов страны к ведущим в мире снижает их значимость в научно-образовательной сфере и сказывается на репутации в целом. Грамотная маркетинговая стратегия разработчиков подобных исследований принесла авторитет, а многокритериальность и унификация для всего международного пространства позволила говорить о высоком уровне объективности подобных сопоставлений.

В мае 2012 года президент России издал указ: "обеспечить вхождение к 2020 году не менее пяти российских университетов в первую сотню ведущих мировых университетов согласно мировому рейтингу университетов". Уточнений нет, имелся ли в виду какой-то конкретный рейтинг, должны ли все вузы числиться в одном, сочтутся ли выполненной задачей позиции в мировом рейтинге университетов по предмету или научной области. Было решено выделить субсидии в целях повышения конкурентоспособности высшей школы на международном рынке и запустить проект повышения конкурентоспособности ведущих российских университетов среди ведущих мировых научно-образовательных центров "5-100". Для участия в проекте "5-100" заявки подавали бюджетные вузы, соответствовавшие определенным критериям (см. "Критерии отбора российских вузов для участия в проекте "5-100"). МГУ и СПбГУ по причине особого статуса и финансирования по отдельной от других университетов статье расходов бюджета в конкурсе представлены не были.

С возникновением международных рейтингов образование перестало быть сугубо внутренним делом страны

За время существования федеральной подпрограммы "Развитие профессионального образования" суммарно было выделено почти 29 млрд руб. на мероприятия по укреплению позиций 15 отобранных вузов. В конце октября 2015 года список пополнился еще шестью университетами, также подлежащим субсидированию с 2016 года. Попавшим во второй тур конкурса, но в итоге не выигравшим его четырем вузам министр образования Дмитрий Ливанов обещал предоставить внеочередную поддержку. В связи с увеличением количества участников конкурса правительство постановило поднять размер инвестиций до 14,5 млрд в год с последующим распределением согласно отдельному распоряжению. "Наша заинтересованность как вуза, уже имеющего студентов из 150 стран мира, участвовать в проекте вполне естественна. Теперь появляется возможность сосредоточиться на качестве отбираемых иностранных учащихся. В нашей программе развития для этого предусмотрена целая система, в том числе проведение олимпиад за рубежом",— прокомментировал "Власти" вхождение в состав проекта "5-100" ректор РУДН Владимир Филиппов.

На данный момент большие надежды связываются с 21 учебным заведением (см. "Участники проекта "5-100"), но перечень может быть и изменен. Например, неоднозначная ситуация сложилась с Санкт-Петербургским государственным электротехническим университетом. Ознакомившись с планом развития вуза, в 2014 году министерство сочло его непривлекательным для иностранной аудитории и рекомендовало произвести ребрендинг. Прилагаемые университетом усилия оказались недостаточными, и вуз не получает желаемого сверхфинансирования уже два года подряд. Да и смысл существования самого проекта недавно был поставлен под вопрос. Первый зампред комитета по образованию Госдумы Владимир Бурматов потребовал от Счетной палаты провести проверку средств, выделяемых для укрепления позиций российских университетов. В условиях кризиса такая озабоченность вполне обоснованна. Но не исключено, что в деле замешан личный конфликт, который начался с истории о плагиате в кандидатской диссертации депутата. Несмотря на то, что депутат Бурматов восстановил свое честное кандидатское имя и по суду получил денежную компенсацию, он продолжает вести кампанию против министра Ливанова, инициировавшего борьбу за чистоту присуждения научных степеней. После этого попытки обвинить министра в различных финансовых махинациях стали регулярными, а издержки проведения ЕГЭ в версии депутата отождествляются исключительно с определенной фамилией. В итоге результативность проекта "5-100" теперь будет обсуждаться на парламентских слушаниях.

Цель вхождения нескольких вузов в топ-100 весьма амбициозна, учитывая, что в настоящий момент ни один российских вуз не дотягивает до высшей лиги общих рейтингов. Два года существования проекта и миллиарды выделенных рублей на форсированное развитие вузов кардинальных изменений не принесли. И не могли принести. Международные рейтинги — это история не про PR, хотя используется и для него, а про реальность: важно не впечатление, а конкретные действия, которые оцениваются. В них разработана система "защиты от дурака" — начальные условия участия (см. "Обязательные условия для вхождения в некоторые рейтинги"). Организационные изменения не происходят мгновенно, будь то наличие иностранного контингента или совместные исследования. При этом лидеры топ-100 не стремятся уступить свои места российским вузам.

Основной результат, который уже принесла государственная подпрограмма, это увеличение присутствия российских вузов в международных рейтингах. Дело не в том, что сами разработчики за эти годы сдвинули планку (THE в 2012/2013 годах включал в рейтинг 400 вузов, сейчас — 800; QS: 2012/2013 годах — 500 вузов, сейчас около 900) — по старым меркам увеличение присутствия российских вузов также наблюдается (см. "Количество и позиции российских вузов в основных мировых рейтингах университетов в 2012-1016 гг."). Но в готовности заявить о себе на глобальном уровне и пробовать свои силы. В этом смысле проект "5-100" эффективен. Он обеспечивает участие в международных образовательных выставках, проведение стажировок административных сотрудников вузов за границей, запуски программ обменов, что увеличивает интернационализацию и улучшает репутацию. Регулярные семинары и конференции, которые проводятся с представителями компаний-разработчиков, позволяют точнее понять нюансы рейтингов, оценить свои перспективы и осознать недостатки. Согласно данным официального сайта проекта, мероприятия с привлечением иностранных экспертов в течение прошлого года проводились в среднем два-три раза в месяц. В университетах начали развивать фандрайзинг и оптимизировали работу электронных ресурсов. Проректор Казанского ФУ по вопросам экономического и стратегического развития Марат Сафиуллин утверждает, что "5-100" способствует концентрации усилий, и от того становятся очевидны результаты: растет объем и качество публикационной активности, укрепляется сотрудничество с бизнес-компаниями. "За последний год в рамках реализации "дорожной карты" университет пополнился 65 учеными с высокими наукометрическими показателями, а также более чем сотней молодых постдоков из ведущих зарубежных и российских научно-исследовательских центров",— рассказал "Власти" господин Сафиуллин.

В предметных рейтингах у России уже весьма неплохие показатели (см. таблицу "Распределение мест российских вузов предметных рейтингах QS, THE, ARWU"). В совокупности российские вузы держат за собой 53 места в предметных рейтингах трех основных провайдеров, 15 из которых относятся к топ-100. Основным элементом этой картины продолжает быть МГУ, который борется за преодоление рубежа и в гуманитарных областях, например в философии, политологии, теории коммуникации. "Университет не строит планов насчет рейтингов, и мы не думаем, что нужно подстраиваться под показатели. К высоким позициям приводит скоординированность работы по всем направлениям деятельности. В том числе активизация взаимодействия с мировой общественностью: до выхода академических публикаций издаются материалы, изложенные научно-популярным языком",— пояснил "Власти" заместитель начальника управления инновационной политики и международного сотрудничества МГУ Леонид Гусев.

Два года существования проекта и миллиарды рублей, выделенных на форсированное развитие вузов, кардинальных изменений не принесли

В рейтинге THE БРИКС и развивающихся стран 2016 года российские вузы занимают 11 мест из ста, и только три из них не относятся к проекту "5-100". QS БРИКС 2015 года присвоило российским вузам 20 позиций в топ-100, 13 из которых отданы участникам проекта. Региональный директор QS в Восточной Европе и Центральной Азии Зоя Зайцева подтверждает положительную динамику в развитии российских университетов, но при этом выражает сомнение, что задачу по вхождению пяти вузов в лидирующую сотню мирового рейтинга к 2020 году удастся решить: "Ни один из тех вузов, что входит в топ-100 QS World University Rankings, ни разу не опускался ниже 300-го места. А все российские участники проекта "5-100" находятся пока именно там. Однако если мы рассматриваем предметные или региональные рейтинги, то задачу можно считать вполне осуществимой". Госпожа Зайцева также отмечает рост информирования иностранных студентов о возможностях обучения в России, хотя судить о конкурентоспособности отечественных дипломов на мировом рынке труда считает преждевременным: "Главное, чтобы руководство страны понимало: подобного рода проекты в образовании — это не спринт, а марафон, нельзя ожидать прорывных результатов за пару лет".

Составление международных рейтингов университетов — это самостоятельная индустрия, которая основывается на объективно соизмеримых показателях и подчиняется законам бизнеса. Сейчас внимание к рейтингам обеспечивается стремлением доказать значимость российского образования и опровергнуть превосходство англо-саксонской школы. Поскольку вузы сконцентрированы на научно-образовательной деятельности, к этому процессу подключаются другие субъекты. В том числе государственные органы, заинтересованные в успехе по внешнеполитическим причинам. Точечное воздействие расшевелило систему высшего образования нашей страны, задав импульс к преодолению самоцентричности и определив новых лидеров. Российский национальный проект по поддержке определенных государственных вузов уже дает результаты, хотя сможет ли он решить главную задачу — большой вопрос.