Тема договорных матчей в профессиональном теннисе по-прежнему остается в центре внимания. Напомним, что в среду было принято решение о независимой проверке деятельности Tennis Integrity Unit (TIU) — организации, занимающейся отслеживанием фактов теннисной коррупции. Управляющий партнер юридической компании Versus РОМАН БЕДРЕТДИНОВ не так давно вел дела россиян Сергея Кротюка и Андрея Куманцова, которые были обвинены в причастности к «договорнякам» и в итоге пожизненно дисквалифицированы. В интервью корреспонденту “Ъ” ЕВГЕНИЮ ФЕДЯКОВУ господин Бедретдинов рассказал, с чего начинаются подобные антикоррупционные расследования, как они протекают и каким образом, по его мнению, коррупцию можно было бы победить.
Фото: Jason O'Brien, Reuters
— Начнем с главного: почему возникает коррупция в теннисе?
— Для нее существует огромное количество разных причин. Кто-то проклинает существующую систему распределения призовых, при которой звезды зарабатывают в десятки и даже сотни раз больше, чем середняки, не говоря уже о пробивающейся наверх молодежи. Ведь парень, которому приходит время расплачиваться со спонсором, вложившимся в его подготовку, находится в очень жестком положении. Или возьмите типичную для современного тенниса ситуацию, при которой игрок ради уже заработанных очков и призовых обязан выйти на корт в следующем круге. При этом его мотивация страдает из-за дешево купленного билета на вечерний рейс в город, где пройдет следующий турнир.
— Расскажите о системе, по которой в теннисе проводится расследование с договорными матчами. Каков его механизм?
— В начале каждого сезона все игроки, участвующие в профессиональных турнирах любого, в том числе и самого низкого уровня подписывают ознакомление с официальными правилами тура. В них говорится, что допустимо, а что — нет, в том числе и в смысле коррупционных проступков, и как следует поступать, если, например, вы получаете информацию, связанную с договорными матчами. Кроме того, этой подписью они, по сути, дают согласие на выход из-под юрисдикции любого национального законодательства, признавая верховенство антикоррупционных теннисных органов, поскольку именно это положение закреплено в правилах. Формулировки там четкие, а обязательства крайне жесткие. Правда, не все их читают. Также каждый теннисист обязан предоставить адрес электронной почты, по которому ему будет поступать та или иная официальная информация. И уже сам игрок должен заботиться о получении сообщений от теннисного административного персонала.
Непосредственно же расследованиями коррупционных дел занимается Tennis Integrity Unit — специальная организация под руководством Найджела Виллертона, бывшего детектива, работавшего в лондонской полиции. На мой взгляд, это честный, по своему упертый человек, который занимается своим делом и пытается докопаться до сути. Его подчиненные по характеру такие же люди и в большинстве своем тоже раньше работали в полиции.
— Что происходит, если к ним попадает информация о нечистой игре?
— Они начинают расследование, применяя при этом все те методы, которым их учили. Приезжают в любые точки мира для контактов с игроками. Запрашивают у них данные о мобильных телефонах, банковских счетах и так далее. От собеседования игроку отказываться крайне нежелательно, несмотря на то, что отдельной санкции за такое уклонение или за отказ от предоставления иной информации нет. Отказ влияет на репутацию перед следователями и третейским судьей и может негативно сказаться на том, какое решение будет принято. При этом Виллертон, что вытекает из процессуальной части правил, может не дать делу ход на любой стадии расследования, если посчитает, что улик недостаточно. В таком случае никто ничего не узнает. В противном случае, по окончании расследования игрок получает четкое обвинение с перечислением вмененных нарушений по пунктам правил и вытекающих из этого санкций. Он либо соглашается с ним, по желанию прилагая просьбу о снисхождении, либо не признает свою вину и начинает защищаться в дисциплинарном слушании. Самое серьезное наказание — пожизненная дисквалификация и штраф в размере $250 тыс. Для молодого игрока это, конечно, катастрофа.
— А что представляет собой судья, которому доверено единолично принять столь серьезное решение?
— Каждое дело рассматривает антикоррупционный офицер, по сути — третейский судья. Он имеет полномочия от имени Международной федерации тенниса, профессиональных туров и Комитета турниров Большого Шлема на рассмотрение дела и вынесение решения об оправдании или наложении санкций в отношении провинившегося лица, которым может быть любой участник спортивного сообщества. Лично я знаю одного из них — Ричарда Макларена, известного канадского юриста, профессора, который имеет непосредственное отношение к нынешним скандалам в легкой атлетике. Важно понимать, что это заслуженный профессионал, занимающий почетные и ответственные должности во многих организациях по всему миру. Мне представляется, что надавить на него или тем более подкупить невозможно.
Оценивая дисциплинарные процессы в теннисе, важно иметь в виду один принципиальный момент. В англосаксонской юриспруденции есть такой термин, как «стандарт доказательства». В разных процессах эти стандарты разные. Например, в криминальных делах «обоснованного сомнения» в вине достаточно, чтобы оправдать обвиняемого. В делах же о теннисной коррупции намеренно применяется самый низкий стандарт — «преобладание доказательств». При таком уровне доказывания для вынесения обвинительного заключения достаточно убеждения судьи, что доказательств против игрока несколько больше (убедительнее), чем доказательств за. Другое дело, что при подготовке я изучил немало дел и ни в одном из них не был собран достаточный бэкграунд для обвинения даже по стандартам гражданского процесса. При этом защитник ограничен в возможности отводить доказательства по мотиву того, как именно они были получены (с нарушением национальной юрисдикции, без санкции суда и тому подобное).
— В профессиональном теннисе наверняка все про всех знают. Существует ли, на ваш взгляд, такое понятие, как круговая порука?
— Я уверен, что поруки нет. Если учесть, что профессиональные игроки — это еще сравнительно молодые парни и девушки, которые варятся в одной каше, зачастую дружат, то легко предположить, что они уклоняются от так называемого стукачества, пусть за это и предусмотрено серьезное наказание. Это своего рода психология отношений. При такой ситуации вполне возможно, что часть информации не доходит до следователей из TIU.
— Насколько обоснованно открытие антикоррупционных дел на основании данных букмекерских контор?
— О реальном выходе в процесс на основании одних только данных букмекеров я ничего не слышал.
— В Мельбурне на Открытом чемпионате Австралии объявлено о создании независимой комиссии, которая будет заниматься расследованием деятельности TIU. Вы видите в этом смысл?
— Если комиссия предполагает недостаточную активность TIU, то для начала необходимо опубликовать бюджет самих следователей. Ведь расследовать все слухи и анонимки, которые появлялись и будут появляться, очень дорого. Я допускаю, что у Найджела Виллертона и его команды не хватает рук на все дела. Но представить его финансовую заинтересованность в замалчивании я не могу. Опять же, для реального процесса мало материалов TIU, должно быть согласие делегатов от самих организаций. Механизм получения такого согласия мне неизвестен.
— Искоренима ли в принципе коррупция в таком виде спорта, как теннис?
— Наверное, да. Но как минимум при одном важнейшем условии — отключении букмекеров от системы отражения текущих результатов. Можно сохранить ставки на исход матча, принимая их только до его начала. Хотя в обозримом будущем это едва ли реальная задача. Для меня очевидно: ставки в реальном времени — большое зло, создающее почву для предумышленных сценариев в таком индивидуальном виде спорта. Уличить кого-то в таком мошенничестве сложнее всего.
— Можете ли вы объяснить, в чем заключалась суть обвинений, предъявленных вашим подзащитным, и почему не удалось их оправдать?
— Детали конкретных дел я раскрыть не могу, поскольку перед началом работы подписывал обязательство о неразглашении информации, с которой мне придется иметь дело. Между тем собственно пункты обвинения содержатся в соответствующих пресс-релизах TIU.