Горсуд Петербурга вынес приговор подполковнику внутренней службы ГУИНа Ленинградской области Александру Курочкину. За мошенничество он получил шесть лет лишения свободы условно. Из-под стражи его освободили прямо в зале суда. Правда, в ближайшие два с половиной года занять какую-нибудь должность в системе МВД или Минюста он не сможет. С подробностями — АЛЕКСАНДР Ъ-САМОЙЛОВ.
Александр Курочкин проработал в уголовно-исполнительной системе 18 лет. В 1996 году стал начальником отдела, который занимался оперативной работой в следственных изоляторах. Его последняя должность была одной из ключевых в системе исполнения наказаний. В непосредственном подчинении подполковника Курочкина оказались все оперативные службы семи СИЗО, находящихся на территории Петербурга и Ленинградской области, в том числе и знаменитых "Крестов".За успехи по службе офицера представили к госнаграде. Представление отозвали, когда в феврале 2000 года подполковника Курочкина задержали сотрудники питерского РУБОПа, заподозрившие его в коррупции. Следующие 20 месяцев он находился в одном из учреждений, где незадолго до этого вел оперативную работу.
В основу обвинения, предъявленного подполковнику, легла история с одним из заключенных. В 1998 году к офицеру Курочкину обратилась его знакомая, частный маклер Наталья Климович. В мае того года муж ее подруги Светланы Быстровой, Николай, был приговорен к пятилетнему заключению за драку, в которой был убит человек. Супруга Быстрова (а он был взят под стражу только в зале суда) очень переживала, что в камере Николая, инвалида второй группы, будут избивать, и надеялась найти способ облегчить его участь. Климович предложила обратиться к Александру Курочкину, чтобы Быстрова, повара по профессии, оставили в отряде хозобслуги СИЗО. Формирование хозобслуги следственных изоляторов из числа уже осужденных в служебные обязанности подполковника Курочкина не входило. Но он по знакомству позвонил в "Кресты" и попросил обратить внимание на осужденного повара Быстрова. Светлана Быстрова завела было разговор, что готова отблагодарить офицера, но тогда Курочкин отказался от вознаграждения.
Светлана Быстрова решила, что подполковник Курочкин может помочь условно-досрочно освободить ее мужа. Она заблуждалась — в служебные обязанности Курочкина вовсе не входила подготовка документов на УДО, да и возможность досрочного освобождения осужденный получал лишь отсидев две трети срока в случае объявления амнистии и имея отличные характеристики. Тем не менее через свою подругу Климович Светлана Быстрова передала Александру Курочкину, что готова заплатить до $15 тыс., если муж получит шанс выйти на свободу раньше, чем истечет срок приговора. И от этого предложения Курочкин поначалу отказался, но потом все-таки пообещал ей помочь.
Вначале Александр Курочкин и Наталья Климович пообещали Светлане Быстровой, что ее супруга отпустят домой на Новый год, затем, что фамилию Быстрова вычеркнут из списка на этап в северные лагеря, и наконец — что добьются ему УДО. За каждое из обещаний с женщины требовали деньги. За год Светлана Быстрова передала им более $7 тыс. (по материалам предварительного следствия, эта сумма была значительно больше, но некоторые эпизоды отпали за недоказанностью). Из них Курочкин получил $6 тыс. Но обещания не выполнялись, и Быстрова обратилась в РУБОП.
До самого приговора подполковник Курочкин настаивал на своей невиновности, говорил, что стал жертвой оговора со стороны Натальи Климович. Но суд его аргументы не слишком убедили. Поначалу действия офицера квалифицировались как получение взятки, а его подельницы Климович — как посредничество в ее получении. Однако в ходе прений гособвинитель попросил переквалифицировать взятку на мошенничество, поскольку изменение режима содержания заключенных не входило в его служебные обязанности, да и повлиять на положение заключенного Быстрова он никак не мог, а деньги получал за услуги, которые реально не оказывал.
Подполковника лишили звания, запретили ему занимать должности в правоохранительной системе и приговорили к шести годам лишения свободы условно. Такой же срок получила Наталья Климович.