Доллар и евро укрепились до рекордных отметок. Американская валюта подорожала до 80 руб. 93 коп., обновив исторический максимум с 16 декабря 2014 года (80,1 руб./$). Евро пробил отметку в 88,29 руб. В среду фьючерсы на нефть марки Brent торгуются на уровне $28 за баррель. Как заявила глава Банка России Эльвира Набиуллина, курс рубля сейчас близок к фундаментально обоснованному. Аналитик управляющей компании «Альфа-капитал» Андрей Шенк побеседовал с ведущим «Коммерсантъ FM» Петром Косенко.
Фото: Кирилл Кухмарь, Коммерсантъ / купить фото
— С чем связываете вы ослабление рубля?
— С одной стороны, конечно, нефть. Но нефть сейчас — единственный крупный фактор, который играет против рубля. Все-таки еще дополнительно потоки идут продажи российских инструментов.
Я думаю, что продают те резиденты, которые немножко испугались, что нефть может задержаться около текущих уровней на довольно длительный срок. Продают российские бумаги, это видно практически по всем активам — видно в ОФЗ, видно в других долговых инструментах, видно в акциях. Вот эти два фактора сейчас основные, они давят на рубль.
— Мы обсуждаем заявление госпожи Набиуллиной относительно того, что сейчас вот-вот рубль как раз находится в своем равновесном значении, вы с этим согласны?
— Я вообще не сторонник такого понятия, как равновесный или фундаментальный курс рубля, все-таки рубль — это такой же актив, его цена определяется рынком. Но при текущей нефти, наверное, текущий курс рубля является справедливым в том плане, что я не вижу какого-то потенциально сильного ослабления и сильного укрепления текущего уровня, то есть с точки зрения экономической действительности, наверное, да, курс такой, какой должен быть.
— Хорошо, а заявление Центробанка относительно того, что в данной ситуации интервенций не будет? Как вам кажется, при какой ситуации действительно потребуются интервенции на валютном рынке?
— Смысл политики ЦБ сейчас в том, что они таргетируют инфляцию. И с точки зрения инфляционных рисков текущее ослабление рубля не приводит к существенному изменению ситуации. То есть в отличие от той девальвации, которую мы видели в конце декабря 2014 года, текущая девальвация не несет тех инфляционных рисков.
— По состоянию на утро среды, когда еще доллар не стал расти, и рубль не стал падать, официальные данные были таковы: с начала года, с начала января, у нас инфляция 10%. С учетом сессии в среду, я думаю, что инфляция может еще и измениться.
— Но это годовая инфляция, которая пока учитывает январские цены прошлого года. Просто там есть эффект высокой базы — именно на январь прошлого года пришелся очень сильный скачок, впоследствии он еще отыгрывался за счет инфляции пару месяцев. Я бы не стал сейчас опираться на те данные, я бы все-таки говорил об ожиданиях инфляционных. Если мы посмотрим консенсус, то в основном рынок ждет замедление до 7%, и я думаю, что 7-8% — это где-то близкая к истинной на данный момент цифра, то есть инфляция будет не ускоряться, она будет замедляться, даже несмотря на девальвацию.
— Хорошо, возвращаемся к рынку и к доллару.
— Сейчас идет такое движение, выход, поэтому в такие моменты волатильность всегда высокая. Как раз возвращаясь к вопросу об интервенциях, один из возможных триггеров интервенции — это очень сильное ускорение волатильности, когда на рынке не будет других продавцов валюты. Такая ситуация возможна по аналогии с той, которую мы видели в декабре, но сейчас ситуация немножко иная. Опять же, против рубля сейчас играет только два фактора, но за рубль в какой-то степени играет тот факт, что на рынке нет дефицита валютной ликвидности, то есть банкам и компаниям сейчас не нужно скупать валюту для того, чтобы гасить внешние обязательства. На январь и вообще на этот год целиком приходится очень маленький объем, то есть ситуация на самом деле кардинально другая от того, что мы видели в декабре 2014 года, и пока предпосылок для проведения интервенций нет.