Крупный бизнес по всему миру больше всего боится избыточного госрегулирования. Таковы результаты исследования PwC. Эксперты опросили 1,5 тыс. руководителей крупнейших компаний из 83 стран. Также в числе главных страхов топ-менеджеров — геополитические риски и волатильность на валютных рынках. При этом почти четверть респондентов сомневаются, что мировая экономика вообще будет расти в этом году. Еще хуже руководители оценивают перспективы своего бизнеса: на увеличение выручки компаний рассчитывают лишь 35% опрошенных. Преподаватель факультета мировой экономики и политики Высшей школы экономики Николай Корженевский ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Оксаны Барыкиной.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
— Скажите, почему представители крупнейшего бизнеса так пессимистичны, действительно все плохо везде и повсюду?
— Они не очень пессимистичны, они, так сказать, менее оптимистичны, чем они были в 2015-2014 годах, но даже если мы сравниваем в чуть более широкой ретроспективе, то, в принципе, настроения не самые плохие. Просто они немного ухудшились, и это, конечно, повод, чтобы проявить некую озабоченность экономической ситуацией. Но я не могу сказать, что все катастрофически плохо. Настроения намного лучше, чем они были в 2008 году, в 2009 году. Надежда на спокойное развитие в целом сохраняется.
— Что такого происходит, что заставляет так пессимистично мыслить?
— Вы, собственно, сами озвучили список основных рисков, которые видят главы крупнейших компаний. Это как всегда госрегулирование. На самом деле, эта позиция присутствует в тройке первых, насколько я помню, там, наверное, лет пять я внимательно следил за этими публикациями, она всегда была там в той или иной форме.
— То есть практически во всем мире, практически во всех странах такая угроза?
— Бизнесу всегда не нравится, когда его госрегулируют. Да, это некая традиционная вещь, которая стала особенно актуальна после банковского кризиса, финансового кризиса 2008 года. Но вторая и третья строчка очень интересны. Это та самая геополитика, это массовая миграция. И, кстати, тот же самый риск в качестве основного выделяет сам Давосский форум. У него есть отдельное исследование, которое каждый год они готовят. Мне оно кажется, честно говоря, чуть более методологически правильным. И это тоже внимательно смотрю. Именно геополитика, все, что связано с Ближним Востоком, — это все последствия проблем на Ближнем Востоке и нестабильности в отдельных государствах. Конечно же, руководство глобальных компаний волнует, просто потому, что могут прерваться цепочки производства.
И еще один момент — это волатильность на валютном рынке. Это новая вещь, об этом действительно очень много говорят — компании, крупные компании, те основные компании, руководство которых опрашивает PricewaterhouseCoopers, уже давно стали глобальными и международными. В частности, они привыкли работать на развивающихся рынках. А что происходит с валютами развивающихся рынков, вы сами прекрасно знаете, рубль здесь хороший пример, ровно то же самое и с бразильским реалом, южноафриканским рандом, мексиканским песо. Похожая судьба наверняка будет у турецкой лиры и так далее. Это все крупные рынки, на которых хотелось получать какую-то прибыль. А теперь эту прибыль прогнозировать невозможно, потому что вы не знаете, по какому обменному курсу регистрировать деньги обратно в свой корпоративный центр. Конечно, когда у вас от 5% до 40%, у крупных компаний это продажи за рубежом, в среднем такой разброс. У кого-то есть вообще преимущественная часть бизнеса, находящаяся в других юрисдикциях. Поэтому, да, естественно, когда вы не можете спрогнозировать нормально денежный поток, для вас это некая вещь, которая является серьезным фактором риска.
— Но ведь, на самом деле, денежный поток всегда, я думаю, а не только из-за ситуации на развивающихся рынках тяжело спрогнозировать?
— В известной степени — да, но когда вы садитесь строить бизнес-план, вы даже не очень понимаете, что брать в качестве какого-то основополагающего обменного курса. То есть у нас так велик разброс, что реальные сценарии слишком сильно различаются между собой. То есть иногда вы не очень знаете, конечно, какой денежный поток, он всегда будет отличаться от прогнозного плана, но вы можете вписать его в какие-то примерные диапазоны и сказать, что если он будет совсем низким, тогда развиваемся так-то, если средним и максимальным, то у нас есть план А, В и С. Когда у вас рубль может стоить реалистически в этом году при определенной ситуации 50 руб. за доллар, а при другой ситуации он легко может быть 120 руб. за доллар, компании будет очень сложно строить бизнес в России.
— Еще такой аспект: по данным, опять же, PricewaterhouseCoopers, 77% топ-менеджеров назвали главным трендом технологический процесс на ближайшие 5 лет, согласны?
— Простите, я еще к предыдущему вопросу добавлю вкратце, чтобы было понятнее: прибыль международной компании на инвестированные средства хорошо, если 10-12%, соответственно, если у вас волатильность валютного курса превышает эти 10-12% в среднем, то вот вам и проблема бизнес-планирования. А что касается технологического прорыва, это Давосский форум и его тема — «Четвертая технологическая революция». Мне, честно говоря, не очень понятно, где найдена именно техническая революция. На мой взгляд, многие проблемы мировой экономики сегодня — это как раз проблемы, связанные с отсутствием технологического прорыва. Тем не менее, и Клаус Шваб написал основную статью по поводу форума, которая как раз рассказывает о новом технологическом укладе, и представители компаний говорят о том, что они готовы переходить на новые технологии.
Знаете, если вернуться к вопросу рисков и посмотреть на него в геополитическом разрезе, то те руководители, которые отвечали в Европе, на Ближнем Востоке, в Азии — это тот самый список, который мы уже озвучивали. А риск номер один для американских бизнесменов — это кибератаки. Они стоят у них на первом месте, поэтому все очень зависит от того региона, в котором вы находитесь. Действительно, там, где сектор услуг является доминирующим, для этих стран, безусловно, технологические вопросы сейчас являются первыми. Но мне, честно говоря, сложно это прокомментировать. Мне кажется, вопрос технологического прогресса все-таки несколько раздувают в экономическом масштабе. Есть отдельные отрасли, которые прекрасно растут, биотехнологии, смежное производство, но все-таки это еще не революция во всей экономике.