Событие недели — "Бесстрашные убийцы вампиров, или Прошу прощения, но ваши зубы — в моей шее" (The Fearless Vampire Killers or Pardon Me, Your Teeth Are in My Neck, 1968) Романа Полански (Roman Polanski) (28 октября, НТВ, 22.35, *****). Молодой польский иммигрант поставил его и на пике своей голливудской карьеры, и в момент беззаботного и счастливого брака с исполнительницей главной роли Шэрон Тейт (Sharon Tate). Пожалуй, это самый необычный, самый смешной фильм о вампирах, когда-либо поставленный в мире, вампирская дразнилка, а не фильм ужасов. Полански более или менее адекватно пересказывает "Дракулу", но так мог бы пересказывать ее подвыпивший поэт в каком-нибудь варшавском или пражском кабачке. Автор канонической киноверсии "Дракулы" Тод Броунинг (Tod Browning) наверняка перевернулся бы от фильма Полански в гробу, что твой упырь. Угрюмая романтическая легенда увидена через призму специфического восточноевропейского юмора; ирония, скептицизм и жизнелюбие оказываются сильнее любых жанровых стереотипов. Если бы этому нетрезвому рассказчику сказали, что он иконоборец, он бы очень удивился, но это именно так. Первые сцены в придорожной корчме, где останавливаются маститый вампиролог профессор Аброниус и его юный помощник, сыгранный самим Полански, больше всего напоминают иллюстрации Марка Шагала (Marc Chagal) к "Мертвым душам" Гоголя — та же самая местечковая, хитроватая, привыкшая ко всему, даже к соседству с замком страшного графа Кролока, Восточная Европа. Сам Аброниус, загримированный под Эйнштейна, пребывает в полном и бодром маразме. Герой Полански — словно вылезший из книг Гофмана романтический возлюбленный-недотепа. Эти два молодца застревают во всех отверстиях, падают со всего, с чего только можно упасть, и роняют все, что только можно уронить, включая осиновый кол и молоток, коим кол надо загнать в лежащего в гробу упыря. Вампиры тоже хороши: сын Кролока мечтает поживиться вовсе не кровью "бесстрашного убийцы", а совсем другими частями его тела. Прошелся Полански и по Хичкоку: похищение девушки вампиром пародирует легендарную сцену убийства из "Психо" (Psycho). А гонки на гробах, национальный вид спорта в Трансильвании,— одна из самых смешных сцен в кинематографе 1960-х. Полански больше никогда не поставит такого легкого и беззаботного фильма. Вскоре он снимет угрюмого "Ребенка Розмари" (Rosemary`s Baby), беременную Шэрон Тейт зверски убьют сатанисты вместе с ее гостями, а самого режиссера выживут из США, обвинив в совращении несовершеннолетней и хранении наркотиков. Так что теперь, с исторической дистанции, удовольствие от "Бесстрашных убийц" замутнено горьковатым привкусом знания о том, что случится через год. Но выпавшее из рук Полански знамя подхватит еще один шутник и пересмешник — Тим Бартон (Tim Burton). На РТР — его уморительный "Марс атакует" (Mars Attacks! (1996)) (27 октября, 21.00; 28 октября, 9.15, *****). Бартон обладает уникальной в наши дни визуальной фантазией и искренне обожает все "плохое": старые комиксы, фильмы Эдва Вуда, дешевую фантастику 1950-х. На "Марс атакует!" его вдохновила "Война миров" (The War of the Worlds), поставленная в 1953 году, в разгар холодной войны, Байроном Хаскином (Byron Haskin). Тот старый фильм даже пародировать нельзя, настолько он пародиен сам по себе, хотя снят с истовой, угрюмой серьезностью. Марсианские агрессоры были в 1953 году несомненной метафорой красных, а погибали они не от человеческих вирусов, как в романе Уэллса, а сраженные величием духа американского народа, его молитвами и песнопениями. У Бартона же зеленые, большеголовые человечки, похоже, просто развлекаются. Заливаясь квакающим смехом и повторяя: "Мы пришли к вам с миром", они вырывают сердце президенту США, сносят с лица земли и Белый дом, и Эйфелеву башню, и мечеть в Мекке, не забыв на манер японских туристов сфотографироваться на их фоне. Один аттракцион сменяет другой: марсианский диверсант, например, проникает в Белый дом, притворившись длинноногой девкой, которую пресс-секретарь президента по привычке затаскивает туда, предлагая осмотреть ту самую спальню, где "Джон Кеннеди и Мэрилин Монро вы сами понимаете чем занимались". Бартон предлагает универсальный рецепт борьбы с марсианами: они не в состоянии вынести сладкоголосую американскую эстраду 1950-х. Так что теперь и мы застрахованы от неожиданностей. Если на Красную площадь сядет летающая тарелка, надо будет немедленно организовать для пришельцев большой кремлевский концерт с участием Иосифа Кобзона, Софии Ротару и Эдиты Пьехи. Тут-то им и карачун настанет. Кстати, в эти же дни на НТВ можно увидеть и ранний, столь же смешной фильм Бартона "Битлджус" (Beetlejuice, 1988) о привидениях с хулиганскими замашками (27 октября, 23.50, ****). О непоседливых мертвецах идет речь и в фильме Мартина Скорсезе (Martin Scorsese) "Воскрешая мертвецов" (Bringing out the Dead, 1999) — не самом удачном произведении мастера, вернувшегося к прославившей его нервной, ночной, урбанистической стилистике (27 октября, ОРТ, 23.45, ***). В избытке — картины городской нищеты и наркотики, которыми непрерывно двигается экипаж машины боевой. В избытке и голоса, и призраки несчастных, которых герою Николаса Кейджа (Nicolas Cage) не удалось откачать. Поэтому он на каждом вызове снова и снова надеется на чудо, которое и случится. Фильм производит впечатление неподлинности, перебора, нажима. Но виноват в этом не столько Скорсезе, сколько Кейдж, чей пластический дар неизмеримо сильнее драматического. Слишком агрессивно он в "Воскрешая мертвецов" пучит глаза и изображает страдание за все человечество. Впрочем, с течением времени самые претенциозные и раздражающие в момент выхода на экран фильмы обретают тихую прелесть, как обретает ее фильм Хельмута Кейтнера (Helmut Kautner) "Остальное — молчание" (Bder Rest ist Shweigen, 1959) (30 октября, "Культура", 12.45, ***). Кейтнер сумел даже в годы нацизма оставаться во внутренней эмиграции, снимая комедии и мюзиклы, а в послевоенной ФРГ вдруг испытал желание замахнуться на нашего Вильяма, так сказать, Шекспира и снял осовремененную версию "Гамлета". Действие перенесено в среду промышленных магнатов вроде Круппов. Новый Гамлет не верит, что его отец погиб во время налета союзнической авиации, и ведет свое расследование. Самое сенсационное в фильме Кейтнера — хеппи-энд: добро побеждает зло, а Гамлет остается в живых. Сорок лет назад многие посмеивались, а сейчас — ничего, смотрится, и очень достойно. "Москва" (2000) Александра Зельдовича тоже как бы использует мотивы классической литературы (26 октября, РТР, 0.00, *****). Ее героини — три сестры, вернее, две сестры и их моложавая мать, живущие в современной бандитской Москве. Возможно, это самый значительный русский фильм за десять лет. Притча о предательстве. Формула эпохи, ее тоски, ее нового классицизма под маской китча, ее искусственности. Ужас вызывает не уродство, а чрезмерная красота вещной среды. Недаром одной из героинь чудится, что воняют слова, а истерзанный труп похож на сюрреалистический натюрморт из креветок и повидла. В "Москве" безупречно сработали все: и актеры, и композитор Леонид Десятников (шизофреничка Татьяны Друбич незабываемо исполняет в его аранжировке "Севастопольский камень"), и оператор Александр Ильховский, и сценарист Владимир Сорокин.
