Вчера в Москве открылся IV съезд Союза театральных деятелей России. Сегодня к вечеру он завершится, но за это короткое время делегаты должны не только выбрать новых руководителей союза, но и принять обновленную редакцию устава организации. Именно устав и вызвал больше всего споров.
Театральные деятели привыкли гордиться тем, что их союз в постсоветские годы не развалился на части, а остался нерушимым. Вот и председатель СТД Александр Калягин не забыл напомнить об этом в своем отчетном докладе съезду. Доклад был выдержан по старой доброй схеме "отдельные успехи — отдельные недостатки", причем показалось, что за плюсы и минусы отвечали разные спичрайтеры. Например, в той части доклада, где говорилось о славных традициях русской сцены, публика упоминалась как бесценное достояние театра и чуть ли не высший судия, а когда речь зашла про засилье шоу-бизнеса и коммерцию — эта же публика была названа очумевшей и потерявшей ориентиры. Дефолт благополучно пережили, но денег на творческую работу нет. В общем, положение театральных деятелей по всем пунктам лучше всего описывается сочетанием возгласов "ура!" и "караул!"
Второе относится и к возрастному составу съезда. Почти двум третям делегатов уже за пятьдесят, а моложе тридцати — всего один человек. Беднягу заставили подняться и поприветствовали аплодисментами. Из уст министра культуры Михаила Швыдкого выслушали послание президента Путина, потом приветственное слово Любови Швецовой. Начались прения.Делегат из Питера рассказывал с трибуны байки. Делегат из Дагестана стращал воспоминаниями о чеченской агрессии, пережить которую местным актерам помогла Москва. Делегат из Брянска хвастался, что привадил к театру самого депутата Шандыбина и даже собирается поручить ему одну из эпизодических ролей в новой постановке. Делегат из Якутии сетовал, что она далеко и он редко видится с коллегами. Кто-то призывал оградить сценическую духовность от секса, кто-то — бить челом президенту перед лицом угроз новых налогов и драконовских правил федерального казначейства.
В кулуарах тем не менее витало ожидание конфликта. Прежде всего оно было вызвано проектом нового устава, вынесенным на обсуждение делегатов, а если конкретнее — его пятым пунктом. Там предусмотрено создание нового органа, исполкома СТД, призванного оперативно руководить хозяйственно-творческой деятельностью союза. Причем членами его могут быть и не члены самого союза. "Это значит, что туда наберут жуликов с улицы",— оскорбленно кричат противники изменений. "Это значит, что пригласят на контракт профессионалов, которые, в отличие от эмоциональных творцов, смогут вести дела",— объясняют сторонники нового устава.
Может показаться, что спор идет всего лишь о значении терминов. "У нас слишком мало деятелей, но слишком много дельцов",— задыхается поборник театрального братства. "У нас переизбыток деятелей, но мало деловых людей",— твердо возражает руководитель благополучного театра. Но на самом деле игрой слов тут не обойтись. Союзу театральных деятелей предстоит сделать выбор, который все остальные так или иначе уже сделали раньше. А кто не сделал никакого выбора, тому же оказалось хуже. Выбор простой: или чтобы в театральном союзе было как раньше — душевно, духовно, по-домашнему, но бедно, или чтобы стало несентиментально, трезво и с расчетом.
И сделать этот выбор придется сегодня. Потому что вчера после обеда большинство московских делегатов (а их почти половина) разбежались по своим делам, лишив съезд кворума, а значит, возможности что-либо решить. Дисциплинированные немосквичи ограничились созданием согласительной комиссии и решили, что вторник понедельника мудренее. Трудный, конечно, выбор. А то многие театральные романтики по-прежнему считают, что когда-нибудь опять будет легко.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ