В московском Концертном зале имени Чайковского прошла пресс-конференция, посвященная музыкальному фестивалю "Французские сезоны". Дополнительные подробности проекта в интервью Ъ сообщил идеолог и соорганизатор фестиваля, французский шансонье НИЛЬДА ФЕРНАНДЕС.
Пресс-конференцию открыл посол Франции в России Клод Бланшмезон (Claude Blanchemaison), который сообщил, что жанр шансона призван стать "культурным мостом" между Францией и Россией. Выступивший следом генеральный директор Московской государственной академической филармонии Александр Безруков добавил, что этот проект должен перекликаться с "Русскими сезонами" Дягилева. Фестиваль будет состоять из шести концертов в зале Чайковского. Первый пройдет в ноябре, последний — в июне будущего года. Шесть выбранных и лично приглашенных Нильдой Фернандесом (Nilda Fernandez) артистов будут представлять разные поколения и стили французской музыки — от классического шансона в исполнении Жоржа Мустаки (Georges Moustaki) до рока от группы Matmatah. Нильда Фернандес надеется, что с помощью этих концертов больше узнают и сильнее полюбят музыкальную культуру Франции.
— Зачем вы хотите привезти французов в Москву?— В Москве я почти одновременно познакомился с двумя разными культурами. С одной стороны, с российским шоу-бизнесом и поп-звездами, в том числе с Борисом Моисеевым, который в течение нескольких лет исполняет мои песни. С другой — с жизнью маленьких клубов, например "Китайского летчика", где познакомился с очень интересными людьми. Мне кажется, что эти два мира не очень ладят друг с другом. В клубах очень особенная атмосфера, там, кажется, происходит то, что завтра будет происходить везде. Что касается шоу-бизнеса, то там я увидел людей, очень похожих на тех, с кем мне приходится общаться во Франции. С Борисом мы вместе выступали в "России", вместе потом сняли клип в Париже. А в "Китайском летчике" я познакомился с Алешей Паперным, с которым мы тоже обязательно сделаем что-нибудь вместе. Нужны две ноги, две руки, два глаза и два уха, чтобы уверенно себя чувствовать в этом мире. Я стараюсь объединить эти два мира.
— Вы говорили, что вам не очень нравится, как в России относятся к французской музыке, в частности, любят то, что такой любви не очень заслуживает.
— Я давным-давно не слышал Джо Дассена, но его пластинка была первой, которую я купил. С тех пор прошло много времени и появилось много других интересных вещей. Мои современники — Патрисия Каас, например, я их хорошо знаю. Я не могу критиковать их творчество, но во Франции есть много других интересных людей, которых не знают в России. Можно было бы, конечно, еще раз пригласить Патрисию, но лучше привезти сюда людей, которые еще никогда не были в Москве. Когда мы во Франции приглашали сюда артистов, мы приглашали их на эксклюзивные концерты. Можно даже сказать, что у меня монополия на Россию. Мне кажется, что москвичи имеют право услышать другую французскую музыку.
— По какому критерию вы отбирали участников фестиваля — личные отношения, их культурная значимость или что-то еще?
— Было несколько критериев отбора. Первый, конечно, это моя собственная интуиция. Есть певцы и певицы, которых я просто не могу представить себе в России и в Москве. Пусть они и популярны во Франции, но лейбла качества для меня у них нет. Таких я приглашать не стал. Ведь что-то может быть безумно популярно в одной стране и никому не понравиться в другой. Второй критерий такой: все приглашенные — звезды. Так мы хотим показать, что популярные французские певцы — это не только Патрисия Каас и Джо Дассен. Еще было важно то, что я смог с этими людьми связаться: у них не было турне и они были доступны для переговоров. Конечно, выбор очень субъективный и связан с моим отношением к России. Также я хотел пригласить певцов разных поколений. Жорж Мустаки, например, был знаком еще с Эдит Пиаф и Ивом Монтаном. А певица Ангун, например, совсем молодая, и это уже совсем другое поколение.
— Предполагается ли какое-нибудь обратное движение — русских музыкантов во Францию?
— Это было бы очень естественно. Надо будет поговорить с людьми в Париже, надавить на российское посольство в Париже. Я знаю, что в посольстве в Париже некоторые люди меня знают и им было бы интересно этим заняться. Хотя схема проекта должна быть несколько другой. Я думаю, что российские поп-певцы должны будут несколько пересмотреть свое творчество и начать по-другому относиться к своим песням. Потому что если кто-то выйдет на сцену Olympia и начнет петь под фонограмму, то из зала полетят тухлые помидоры.
— Когда вы вели со всеми музыкантами переговоры, какой аргумент был наиболее действенным?
— Я им постоянно говорил: "Пора ехать. Я с января в России, и у меня все в порядке. Я не умер от холода, меня не убила мафия. И люди здесь очень хорошие". А последний мой аргумент бы такой: "Здесь все еще слушают Джо Дассена". То есть это то же самое, что доказать во Франции, что кроме Ивана Реброва есть и другие люди, которые поют на русском языке.
ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ