В конце прошлой недели в Белграде прошла встреча министров иностранных дел стран--членов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). О ее итогах, а также о том, почему Россия раскритиковала доклад по Крыму и требует провести финансовый аудит института ОБСЕ, который занимается электоральным мониторингом, постпред России при организации АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕВИЧ рассказал корреспонденту "Ъ" ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы оцениваете итоги встречи глав МИДов стран--членов ОБСЕ? Удалось ли российской делегации добиться каких-то практических результатов?
— Дискуссия министров была очень содержательной и показала относительную близость подходов в борьбе с современными вызовами безопасности. Одобрена четкая и содержательная декларация по противодействию терроризму, которая, кстати, была инициирована Россией. Отдельные документы приняты по противодействию экстремизму и радикализму, которые ведут к терроризму, а также по борьбе с наркотической угрозой.
Однако не по всем вопросам удалось прийти к консенсусу. ОБСЕ остается оптимальной площадкой для широкого диалога и сотрудничества по проблемам безопасности — ведь в организации представлены все государства Евро-Атлантики и Евразии, а ее совместные решения имели и имеют высокую легитимность. Но для принятия таких решений организацию нужно разворачивать в сторону более широкого откровенного межгосударственного диалога и вытаскивать ее из бюрократического застоя, в котором она находится все последние годы.
— Говоря о том, что ОБСЕ находится в системном кризисе, в Москве делают акцент на политизированности ряда институтов ОБСЕ — представителя по свободе СМИ, БДИПЧ и верховного комиссара по делам нацменьшинств. Но никто из западных членов ОБСЕ критику в адрес этих структур не высказывает. Как в такой ситуации Россия намерена добиться реформ?
— Мы критикуем институты ОБСЕ, но конструктивно, добиваясь реформирования организации, это не критика ради критики. Она направлена против того, чтобы инструментарий ОБСЕ под предлогом его так называемой независимости самовольно использовался одними странами против других. В качестве явного примера такого давления мы приводим проплаченный группой западных стран недавний доклад по Крыму, подготовленный БДИПЧ и верховным комиссаром по делам нацменьшинств. Для подготовки этого документа не было дано со стороны руководящих органов ОБСЕ никакого специального поручения, и никто не санкционировал этот доклад, который вышел политизированным, однобоким и в значительной степени навредил нашим отношениям с исполнительными структурами ОБСЕ.
— А Россия не потому ли раскритиковала этот доклад, что в нем в негативном свете предстала ситуация в Крыму? Ведь если бы доклад был позитивным для России, Москва вряд ли стала бы его критиковать.
— Нет, я не согласен с таким утверждением. Дело не только в его содержании. Даже притом что большинство коллег в ОБСЕ не принимают нынешние реалии, когда Крым и Севастополь стали частью России, с нами никто даже не консультировался перед составлением этого доклада, понимаете? По сути, он готовился подпольно по явному заказу целого ряда западных делегаций. Это неприемлемо с точки зрения методов работы институтов ОБСЕ. В их мандатах нет прямых указаний готовить целевые тематические доклады. Подобные проекты должны осуществляться в сотрудничестве и диалоге с принимающими государствами. Эти же институты вообразили себя автономными образованиями. Получив мандат, они начали и продолжают действовать по собственным правилам и инструкциям.
Скажем, мы много говорили и продолжаем говорить, что нужно исправлять ситуацию с электоральным мониторингом БДИПЧ, когда критерием выступают некие внутренние инструкции — и по набору наблюдателей, и по системе оценок избирательного процесса. Ничего согласованного в рамках ОБСЕ, то есть между всеми государствами-участниками, на этот счет не существует, никаких консенсусных решений. Это ненормальное положение, когда БДИПЧ выступает неким наднациональным арбитром избирательных кампаний. Таких полномочий ему никто не давал.
— Вопрос о финансовой стороне работы БДИПЧ. Российские дипломаты говорили, что помимо основного бюджета у бюро есть еще некий внебюджетный "пузырь, который наполняется за счет вливания западников". Каков размер этого "пузыря"?
— Не только наша страна, но и другие государства--участники ОБСЕ высказывают критику и замечания в адрес БДИПЧ. Последний откровенный пример предвзятого отношения и неготовности вести диалог — это совершенно неприемлемая ситуация с бойкотом наблюдения за выборами в Азербайджане. БДИПЧ отказалось вести диалог только потому, что азербайджанская сторона предложила гораздо более скромное присутствие на этих выборах наблюдателей БДИПЧ. При этом за последние три года БДИПЧ направило в страны СНГ почти 7 тыс. наблюдателей, а в страны Евросоюза — чуть более 200.
Помимо же одобряемого всеми государствами сводного бюджета бюро еще реализует множество внебюджетных проектов, особенно в электоральной сфере, то есть фактически работает за деньги, которые дополнительно подбрасывают иностранные доноры, в основном западные страны во главе с США. По имеющимся данным, в настоящее время БДИПЧ осуществляет десятки подобных внебюджетных проектов на сумму несколько десятков миллионов евро. Цель спонсоров совершенно очевидна. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку.
— Специальная мониторинговая миссия ежедневно публикует отчеты о ситуации в зоне конфликта, и, как правило, в каждом из отчетов содержится критика в адрес как вооруженных сил Украины, так и представителей самопровозглашенных народных республик Луганской и Донецкой областей. Однако Россия власти ДНР и ЛНР вообще никогда не критикует. Почему?
— Миссия ОБСЕ действительно отмечает, что нарушения минских договоренностей в Донбассе происходят по вине обеих сторон конфликта. По сути, в каждом докладе содержится как критика в адрес Киева, так и претензии к провозглашенным народным республикам. Ситуация в регионе — в том числе и динамика событий последних недель — по-прежнему остается очень напряженной.
Мы постоянно призываем к полному и неукоснительному выполнению минского комплекса мер, который является основой мирного урегулирования. Но Киев, как мы видим, уклоняется и от политической реформы, и от согласования модальности местных выборов в Донецке и Луганске, и от реального отвода вооружений из Донбасса. Реализация ключевых пунктов минских договоренностей стопорится именно из-за того, что Киев по-прежнему отказывается вести прямой диалог и договариваться с Луганском и Донецком.
Мы всегда привлекаем к этому внимание коллег в рамках наших дискуссий в постоянном совете ОБСЕ и на других площадках, в то же время отмечая, что выполнение минского комплекса мер должно осуществляться обеими сторонами. Мы об этом говорим постоянно и публично. Что же касается критики в адрес ДНР и ЛНР, то ее более чем достаточно со стороны Киева и западных стран. Причем большинство этих попыток инсинуировать взято с потолка.
— Получается, что Россия ругает Киев, а Запад и украинские власти ругают ДНР и ЛНР. Конструктивного разговора не получается, потому что каждая сторона выбирает из отчетов ОБСЕ то, что отвечает ее установкам.
— Нет, я бы так не сказал. Даже сама миссия в последнее время отмечает, что основные проблемы с нарушениями идут со стороны вооруженных сил Украины.
— Я бы сказала, что в последних докладах содержится равномерная критика в адрес обеих сторон.
— На последнем заседании контактной группы в Минске крупная проблема возникла именно из-за того, что вооруженные силы Украины заняли в буферной зоне семь населенных пунктов.
— Но при этом они обвиняют ЛНР и ДНР в обстрелах.
— Да, это взаимные обвинения, взаимная критика. Для обсуждения этих вопросов и создан механизм прямого диалога между Киевом, Донецком и Луганском в рамках контактной группы и ее подгруппы по безопасности. За них никто договариваться не сможет. Поэтому здесь общая задача четко соблюдать договоренности, которые были достигнуты в Минске в феврале в рамках комплекса мер. Это относится и к Киеву, и к ополчению.