Каждый прилетающий сегодня в Пакистан ощущает приближение к району антитеррористической операции еще в самолете. Корреспондент Ъ БОРИС Ъ-ВОЛХОНСКИЙ не стал исключением.
За бортом кромешная тьма, но в салоне светится монитор, отмечающий траекторию полета нашего "Боинга-777". От Дубая до Исламабада проведена почти прямая красная пунктирная линия. Проходит она через южные районы Афганистана, и это явно не прибавляет уверенности пассажирам.
Правда, на самом деле линия, а вслед за ней и самолет пошли по более замысловатой и изломанной траектории: от Дубая над Персидским заливом и северной частью Аравийского моря почти до Карачи, а оттуда — по единственному оставленному пакистанскими властями коридору до Лахора и в Исламабад.В аэропорту Исламабада самолет приземлился в половине третьего ночи. Выхожу из здания аэропорта и тут же встречаю давнего знакомого, работающего в нашем посольстве: он пришел встречать своего коллегу, с которым мы, как оказалось, вместе летели от самой Москвы.
"Что тут у вас происходит?" — с ходу обрушился я на него под впечатлением увиденного по телевизору перед отлетом ("В Пакистане началось народное восстание, готовится свержение президента"). "А ничего,— невозмутимо отвечает он.— Все спокойно, все под контролем. Вот только жен пришлось отправить в Москву. Никто здесь этого не хотел, но директива пришла жесткая: всех в принудительном порядке и никаких исключений".
А наутро стало совсем легко на сердце.
Жизнь в Исламабаде идет своим чередом. Даже в районе, где расположена моя гостиница, а он, говорят, один из самых беспокойных. Лавки торгуют, на стенах и заборах — ни одного антиамериканского лозунга. Машины гудят (иногда по делу, а чаще просто так). Клерки в министерстве информации сидят, закинув ногу за ногу и почесывая правой рукой в левом ухе, и норовят спихнуть свою работу на кого-нибудь другого. Словом, все как в любой другой стране Южной Азии.
И даже наряды полиции на каждом углу не настораживают. А люди на улицах — просто сама любезность. Один бородач подошел, пожал руку и сказал: "Приятно увидеть человека с Запада после стольких лет".
Потом подошел полицейский, спросил: "Ты не мусульманин?" — "Нет,— отвечаю,— а с чего вы взяли?" — "Да так,— говорит,— у тебя борода и приветствовал ты меня словом 'Салям'".— "А как тут у вас с безопасностью?" — я решил перевести разговор на другую тему. "Да все как обычно".— "А почему вас так много?" — "А это на всякий случай".— "А демонстрации сегодня не будет?" — не отпускаю его я. "Нет, сегодня не будет. А вот в пятницу,— он махнул рукой в сторону расположенной рядом мечети,— обязательно".
Еще один бородатый старик зазвал к себе в афганскую сувенирную лавку. Оказалось, таджик, беженец из Афганистана. Зовут Аджи Бахрам (Haji Bahram). "Откуда ты?" — спрашивает. "Из России".— "О, это прекрасно. Всем так и говори, чтобы никто не подумал, что ты американец".— "А сами-то вы как считаете? Американцы поступают правильно?" — спрашиваю. "Да, талибов вместе с Осамой надо убрать",— уверенно говорит старик. "А домой не собираетесь?" — "Обязательно. Как только падут талибы и вернется король Захир-шах (Zahir Shah)".— "А они падут?" — "Талибам конец",— заявил старик и неожиданно спросил: "А ты сам не таджик?"
Пришлось его разочаровать. Потом, правда, выяснилось, что господин Бахрам живет в Пакистане уже 20 лет, так что бежал он явно не от талибов. И еще он посетовал, что уже месяц бизнес не идет: спроса на афганские ремесла после теракта в Америке нет совсем.
Впрочем, и внешнее спокойствие, и оптимизм господина Бахрама по поводу скорого падения талибов могут оказаться весьма обманчивыми. Пока властям Пакистана удается держать ситуацию под контролем. Сместив ряд руководителей вооруженных сил и разведки, президент Первез Мушарраф (Pervez Musharraf) сумел на время укрепить режим своей личной власти. Но это в центре. А как поведут себя провинции — особенно Северо-Западная, населенная пуштунами, и Белуджистан, где живут белуджи, народ иранской группы, родственной афганцам,— пока неясно. Ведь именно в городе Кветта, столице Белуджистана, проходят самые массовые антиамериканские и антиправительственные выступления и именно там наибольшее число жертв.
А завтра, 12 октября, не просто пятница, когда никто не работает и все должны идти в мечеть на пятничный намаз. В этот день еще исполняется два года со дня прихода генерала Мушаррафа к власти. Без сюрпризов может не обойтись.