В миссии против запрещенного в России «Исламского государства» могут принять участие 1200 военнослужащих Бундесвера. Планируется, что операция в регионе продлится один год. При необходимости ее сроки могут быть расширены. Миссию в Сирии еще должен одобрить немецкий парламент. Германия уже борется с «Исламским государством», но только в Ираке в рамках международной коалиции. Корреспондент «Коммерсантъ FM» в Берлине Олег Зиньковский ответил на вопросы ведущей радио новостей Натальи Ждановой.
Фото: Fabrizio Bensch , Reuters
— Скажите, какие подробности военной операции Германии в Сирии уже известны?
— Голосование планируется на пятницу, во вторник было только принято решение кабинета министров, которое будет выставлено на одобрение парламентом. Но одобрение считается делом достаточно формальным, потому что все депутаты правящей коалиции — христианской, социал-демократов, у которых значительное большинство — поддерживает правительственные планы. Против только оппозиция и Партия зеленых, у них там свои соображения. В любом случае, их голоса, очевидно, не изменят окончательного расклада. Когда парламент это одобрит, а это считается делом решенным, операция Бундесвера может начаться с нового года, продлится год.
Конкретно речь идет об участии немецких самолетов и истребителей-бомбардировщиков «Торнадо» в авианалетах на позиции ИГ. Хотя сами самолеты, как планируется, бомбить не будут, но они будут помогать в сборе разведданных по действиям террористов. Также речь идет об отправке фрегата немецкого военно-морского флота в Средиземное море для оказания поддержки французскому авианосцу «Шарль де Голль» и о целом ряде других логистических шагов, отправки самолета-заправщика, например, для того, чтобы оказать поддержку международной коалиции в борьбе с «Исламским государством», которую возглавляет США.
— То есть это в рамках широкой коалиции. А что касается взаимодействия с Россией? Уже появляются некоторые подробности на лентах. Я зачитаю последнее: «России не предоставят планы маршрутов и данные о полетах немецких ВВС в Сирии», — это Минобороны Германии заявляет. Здесь какие-то подробности еще известны, почему такая позиция?
— Ведущие немецкие новостники пока этого не давали, хотя в принципе это укладывается в логику событий. С одной стороны, Германия, например, министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер постоянно повторяет, что без России борьбу с ИГ не выиграть и что Россия также необходима как полноценный член международной коалиции в борьбе с «Исламским государством».
С другой стороны, конечно, сама по себе эта операция будет проведена Бундесвером в поддержку международной коалиции, но не в широком смысле той, за которую выступает Россия, а в более узком — которую возглавляет США и которая наносит удары по ИГ на протяжении уже более года. То есть здесь все-таки немецкая позиция куда более сдержанная. Речь идет сегодня только об обмене разведданными. По сути, речь идет о том, чтобы не выходить за рамки договоренностей, заключенные Владимиром Путиным и Франсуа Олландом на днях в Москве, и о том, чтобы избежать инцидентов при проведении параллельных операций против боевиков «Исламского государства», но не о совместных военных действиях. И уж во всяком случае — об этом заявляла министр обороны Урсула фон дер Ляйен — речь не идет о какой бы то ни было кооперации с правительственными войсками Башара Асада.
— Скажите, Олег, в Германии как население относится к решению кабмина, все ли поддерживают это решение?
— Знаете, это очень любопытно. Вообще-то, немцы — пацифисты, и все последние годы участие Бундесвера в военных операциях за рубежом, например, в Афганистане, отклонялось большинством населения. То есть это были политические решения, но поддержки общественного мнения здесь по сути не было. В Сирии переломный момент. Теракты в Париже все-таки очень сильно повлияли на немецкое общественно мнение. И сейчас у нас относительное большинство, 45%, поддерживает правительственные планы. Против — 39%. Разница не такая большая, но, тем не менее, количество тех, кто выступает за военные операции Бундесвера, чуть ли не впервые превысило число тех, кто отклоняет ее.