Украина потеряет от российского торгового эмбарго около $600 млн. Об этом заявил премьер-министр страны Арсений Яценюк. Ранее министр экономического развития Алексей Улюкаев подтвердил, что Россия введет продовольственное эмбарго против Украины с 1 января следующего года. Тогда вступит в силу соглашение об ассоциации между Украиной и Евросоюзом. По словам Улюкаева, введение продэмбарго — ответ на то, что Киев присоединился к экономическим и финансовым санкциям против России. Заместитель главного редактора «Полит.ру» Борис Долгин ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Натальи Ждановой.
Фото: Иван Коваленко, Коммерсантъ / купить фото
— Это вообще насколько новая информация? Насколько я помню, про Украину, про то, что она подпадет под продовольственное эмбарго, говорили еще несколько месяцев назад. Или что-то поменялось?
— Совершенно верно, речь идет всего лишь о напоминании, что срок подходит. Мы здесь имеем развитие двух сюжетов. Собственно, в вашем сообщении на это был своеобразный намек. Один сюжет — это санкции и контрсанкции, другой сюжет — это вопрос о введении в действие экономической части соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом. Соответственно, когда летом вводились контрсанкции с санкциями части стран-не членов Евросоюза, присоединившихся к санкциям, была сделана оговорка в отношении Украины о том, что для ее продовольственной продукции эти контрсанкции будут введены с 1 января в случае, если вступит в действие без, скажем так, достижения трехстороннего соглашения между Россией, Украиной и Евросоюзом экономическая часть украинской ассоциации с Евросоюзом.
А переговоры идут, переговоры продолжаются, и уже после заявления министра экономического развития России его заместитель Алексей Лихачев напомнил, что, в общем-то, и это условное высказывание, о том, что если до того будет достигнуто соглашение на трехсторонних консультациях между Россией, Украиной и Евросоюзом, то никакое эмбарго введено не будет, будет отменено соответствующее постановление, что вопрос в переговорах — одни из них запланированы на 1 декабря в трехстороннем формате. Соответственно, сочетание этих двух логик и еще некоторой третьей о некотором политическом и морально-политическом, я бы даже сказал, эффекте — этого всего здесь и стоит рассматривать. С одной стороны...
— Смотрите, просто хочу уточнить такой момент, когда об этом говорилось летом, были иные геополитические обстоятельства, сейчас ситуация несколько изменилась?
— Не было никаких геополитических обстоятельств, нет, ничего в этом отношении не изменилось вообще. Для ситуации с Украиной ничего не изменилось. Если вы имеете в виду ситуацию с терактами во Франции, ситуацию вокруг Сирии, то это само собой, а конфликт вокруг Украины само собой, одно на другое прямо не влияет.
— Но смотрите, Путин говорил о том, что Россия готова реструктуризировать украинский долг в 3 млрд, это разве не смягчение некоторых условий для Украины?
— Скажем так, во-первых, корректней было бы сказать не то, что Россия готова, а что Россия предлагает это сделать, потому что этого опять-таки требует достижение взаимных соглашений, на каких именно условиях это возможно с учетом требований МВФ, в рамках которых сейчас осуществляется кредитная поддержка Украины и так далее.
Во-вторых, да, действительно, по этому поводу это некоторое смягчение, и более того, все стороны выражают готовность и желание следовать минским соглашениям, что очень важно и позитивно, но еще раз, до тех пор, пока минские соглашения не будут в полном объеме реализованы, ожидать смягчения санкционного режима, существенного смягчения не стоит. Или же возможно какое-то увязывание реализации минских соглашений с каким-то поэтапным смягчением санкционного режима, и то только в той части санкций, которые не завязаны на Крым. А мы, соответственно, имеем некоторую спираль нагнетания санкций, когда одна сторона для политического воздействия их вводит, другая сторона на них отвечает. Нередко затем на этот ответ следует ответ первой стороны и так далее. Это вот такая некоторая спираль нагнетания конфликта, в результате чего эффект достаточно неоднозначный, я бы сказал, негативный, скорее, со всех сторон, и то, что украинский премьер заявил о крайне негативном эффекте продуктового эмбарго, если оно, конечно, вступит в силу для украинской экономики…
— Он сказал, что это очередное проявление экономической агрессии против Украины.
— Он дал собственно цифру, которой он оценивает негативный экономический эффект, $600 млн. Возможно, это так, возможно, это меньше, возможно — больше, но мы понимаем, что наряду с этим негативный эффект ощутят на себе российские потребители, у которых, скорее всего, подорожают продукты в результате введения этого продуктового эмбарго. То есть пострадают украинские производители и пострадают российские потребители.