Вчера в Москве прошло целых два митинга, посвященных расстрелу Белого дома в октябре 1993 года. Первый митинг — утром в Останкино. Второй — вечером на Смоленской. Если бы участников этих митингов объединить, их как раз хватило бы, чтобы нести портреты погибших тогда людей, посчитал специальный корреспондент Ъ ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН.
В Останкино нагнали столько милиции, будто ждали президента. Разгневанные работники телецентра крутились вокруг здания на автомобилях, искали место для парковки и спрашивали:
— Что это? Почему столько милиции?
— Годовщина штурма Белого дома,— добродушно пояснял милиционер,— проезжайте, проезжайте, а то разобьют, не дай бог, стекло в вашей буржуйской машине.
— Это же в августе был штурм Белого дома,— удивлялись телеслужащие.
— Нет, в октябре,— милиционер качал головой в ответ на такое незнание новейшей истории.— В октябре 93-го.
У пруда стояло человек пятьдесят митингующих с красными флагами. По полчеловека на каждого милиционера. Митингующие все вместе держали большущий плакат "Кровавого Ельцина к ответу". И никто не хотел взять с земли портреты погибших тогда, в октябре 1993-го, сторонников Хасбулатова и Руцкого.
— Мужчины, возьмите портреты погибших! — кричала в мегафон женщина-организатор.
Но мужчины от несения портретов отлынивали и вместо этого передавали друг другу большой красный флаг, чтобы попозировать с этим флагом для фотографов и телеоператоров, которых тоже было больше, чем демонстрантов.
Наконец старушки разобрали почти все портреты с траурными ленточками, отнесли их к зданию телецентра, расставили там на земле и возложили к ним два букета цветов.
Второй митинг начался вечером на Смоленской, напротив высотного здания Министерства иностранных дел, потоптался там немножко и проследовал к зданию мэрии под усиленной охраной милиции. На Смоленской народу тоже было немного. Там тоже призывали к ответу Ельцина и вообще палачей. А еще там стояла девушка с плакатом "Янки, руки прочь от Кабула" и старушка с плакатом "США — террорист #1".
Еще на Смоленской стоял старый автомобиль "Газель" с громкоговорителем в кузове. Перед началом митинга из громкоговорителя заиграла песня "Широка страна моя родная", потом сигналы точного времени, потом — "Внимание, внимание, говорит Москва...". А дальше пошла любительская радиопостановка про штурм Белого дома в октябре 93-го.
— Бабах,— раздался из громкоговорителя звук, похожий то ли на выстрел, то ли на падение буфета, и голос сказал:
— Мы ведем свой репортаж из Белого дома, вы слышите разрозненные выстрелы, а сейчас мы прерываем наш репортаж до следующих выстрелов.
— Бабах, бабах, бабах,— снова выстрелило из громкоговорителя, и голос сказал:
— Здесь можно обойтись без комментариев. Вы сами слышите, что происходит и как близко мы находимся к центру событий.
Из громкоговорителя еще стреляло довольно долго, а голос пояснял, что "бабах" — это выстрел из автомата, а "бубух" — это выстрел из танка. Еще голос говорил, что Белый дом горит и что вывод об этом можно сделать, потому что из Белого дома идет дым.
Потом "Газель" завелась и поехала, а люди пошли за ней медленно и грустно — как на сельских похоронах.