Вчера в Москве начали отмечать годовщину расстрела Белого дома (стр. 9). Через восемь лет после октября 1993-го участники и очевидцы событий по-прежнему смотрят на них по-разному.
Что случилось в октябре?
Александр Руцкой, бывший вице-президент России:
— Это была цепь провокаций, и очень жаль, что следствие по тем событиям резко прекратили. Никто ведь не планировал вооруженных разбирательств. Первой провокацией была попытка захватить штаб по координации военного сотрудничества стран СНГ, предпринятая лидером Союза офицеров Станиславом Тереховым. Она подхлестнула власть к применению силы. А определяющей провокацией стала стрельба по демонстрантам из мэрии на Арбате и события в Останкине. Да, я призывал идти в Останкино, чтобы в эфире объяснить, что происходит в стране. Однако когда увидел, каким способом намерены добиться этого, я дал команду не ходить. Но толпу не остановить. Я считаю, что 3-5 октября надо объявить днями траура по безвинно погибшим в 1993 году.Станислав Терехов, лидер Союза офицеров:
— Один клан, пришедший к власти после развала СССР, сменился другим. А народу, поднявшемуся на защиту того, что оставалось от советской власти, устроили бойню. Говорят, будто я был в числе тех, кто спровоцировал эту бойню. На самом деле мы защищались. Более того, за день до тех событий Руцкой сам в своем кабинете постановил, что командирам групп предоставляется полная инициатива для выполнения решений Верховного совета.Сергей Станкевич, член политсовета СПС, в 1993 году советник президента России:
— Это был конституционно-политический кризис. Он мог быть разрешен мирным путем, если бы, как и предлагалось, Ельцин объявил, что в декабре состоятся выборы и президента, и парламента. Но столкнулись амбиции вождей с двух сторон: старой советской системы, стремившейся использовать шанс эволюционного реформирования, и новой либерально-демократической коалиции.Виктор Илюхин, депутат Госдумы, лидер Движения в поддержку армии:
— Госпереворот — президент захватил законодательную власть. Россия из парламентской республики превратилась в президентскую. И вместо того чтобы осудить преступника, посягнувшего на государственную власть и совершившего переворот, мы дали ему огромные льготы, пенсию и неприкосновенность. Теперь нет никакой гарантии, что нынешние правители не последуют примеру своего предшественника.Михаил Сусов, гендиректор компании "Персональные коммуникации" (сеть "Сонет"):
— Путчем те события я бы не назвал: организации не хватало. О перевороте и говорить нечего. Расстрел Белого дома произошел из-за свалки случайных событий. Хотя и сейчас от таких способов решения проблем мы не застрахованы. Не думаю, что за эти годы в стране что-то изменилось кардинально.Виктор Шмаков, председатель Федерации независимых профсоюзов России:
— Помутнение какое-то, ведь люди по обе стороны баррикад не отдавали себе отчета, за что борются и жертвуют жизнью. А время тоже пока не дало ответа на этот вопрос.Сергей Филатов, лидер Российского конгресса интеллигенции, в 1993 году руководитель администрации президента:
— Все начиналось как контрреволюция, а закончилось революцией, я бы назвал ее революцией разума. Хорошо, что у граждан, в том числе и простых коммунистов, есть иммунитет к гражданской войне. Ведь тогда были законные основания, чтобы встать на сторону восставших. Но контрреволюция не прошла, а победила революция, в результате чего появились новая система власти, новая Конституция и восемь лет спокойного развития России.
Юрий Черниченко, лидер Крестьянской партии России:
— Коммунистическое большинство Верховного совета попыталось задержать движение России к прогрессу и повернуть все вспять. Вольтер, говоря о католической церкви, призывал эту гадину раздавить. А мы не до конца раздавили нашу гадину — коммунистические структуры. И сегодня бывшие коммунисты (а Зюганов и ему подобные, конечно, давно не коммунисты) активно пользуются завоеваниями демократии.Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН, в 1993 году председатель Верховного совета России:
— Это был расстрел законно избранного парламента, от которого пролегла дорога к войне в Чечне и разгулу терроризма. Власть сама взрастила терроризм своими действиями в 1993 году, а теперь на него жалуется мировому сообществу. Истинное лицо тех событий от времени не становится другим, появляются какие-то новые оттенки, но та истина, которая является отражением объективной реальности, не изменяется.