Выставка авангард
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Русский музей, начав отмечать столетие "Черного квадрата" загодя, еще в прошлом году, нашел способ высказаться и сейчас. Одной выставкой, названной "Дмитрий Александрович Пригов: в диалоге с авангардом", получилось отметить две даты: и столетие возникновения авангарда, и 75 лет со дня рождения художника и писателя, в чьем творчестве легко увидеть иронический оммаж великим фигурам прошлого, и Малевичу прежде всего. Рассказывает ПАВЕЛ ГЕРАСИМЕНКО.
Персональные выставки Дмитрия Пригова проходили в Русском музее в 1994 и 2001 годах, с чтением своих текстов он выступал в Ленинграде в конце 1980-х в объединении "неофициальных" литераторов "Клуб-81", в 1990-е — в Петербурге в галерее у "митьков", в нулевые — уже в залах фонда "Свободная культура" на Пушкинской улице. Лет двадцать как поэтические строчки Дмитрия Александровича, в особенности ранние стихотворения, в которых он, как всякий соцартист, препарировал идеологические клише, "пошли в народ" среди гуманитарной молодежи. "А все ж татары поприятнее" или "Килограмм салата рыбного" легко становились чем-то вроде пароля, сформировав устойчивый образ, подкреплявшийся поступками Дмитрия Александровича вроде участия в юмористическом ночном телешоу. Думается, сам автор, осознанно и постоянно сравнивавший себя с главным русским поэтом, носившим фамилию на ту же букву, был только рад этой популярности, которая отлично вписывалась в стратегию его литературы и жизни. Открытие же Пригова-художника происходило позднее, во многом уже после его смерти в 2007-м. Четыре крупных выставочных проекта состоялись в Московском музее современного искусства, венецианском университете Ка` Фоскари, Эрмитаже, Третьяковской галерее, и вот теперь открылась очень скромная по размеру выставка в Мраморном дворце.
В составе Музея Людвига в Русском музее находится одна из самых больших работ Дмитрия Александровича — "Квадрат Малевича" из двух частей, размером два с половиной на три метра каждая. Рисунок поверх газетных листов "Правды" расплывается черным пятном ужаса и тайны, смыкающимся вокруг бьющейся и живой алой точки в центре. Остальные вещи для нынешней выставки дал Эрмитаж, в 2010 году получивший от Фонда Пригова более 400 произведений (основную часть архива художника) и основавший "Комнату Пригова" в постоянной экспозиции Главного штаба. Семья художника предоставила Русскому музею те графические работы, которые остались за рамками эрмитажного собрания.
По образованию Пригов — скульптор, он окончил московское Строгановское училище, и на выставке есть три карандашных автопортрета, датированные временем учебы, 1962 годом. Смотреть на эти работы интересно, однако сам автор вряд ли сделал бы их частью выставки, проходящей под знаком русского авангарда. Вынесенный в название диалог с авангардом, который понятен всякому, кто знает произведения Дмитрия Александровича, мало подтверждается экспозицией: соседство графическим листам Пригова составили всего четыре работы Малевича на три зала — известный холст "Пейзаж с пятью домами" (1932) и три рисунка. Именно "Пейзаж с пятью домами" препарирует в одной из своих работ Пригов, разделяя супрематические горизонтальные полосы тонко нарисованной кровавой вертикалью.
В листах 1974 года из цикла "Скважины" Пригов собственной рукой старательно и аккуратно устанавливает связь с русским авангардом начала века, примеряя на себя изобретения Малевича, бросившего Землю "как дом, изъеденный шашлями" и вышедшего за пределы трех измерений. В "Серии с именами художников" использован еще один сохраняющий свою действенность авангардный прием: посреди классической русской живописи позапрошлого века как инопланетный объект возникает шар с почти что гравировкой, сделанной шариковой ручкой, и носящий имена художников авангарда. В 1960-е годы для пришедшего в искусство поколения, вскоре ставшего известным как "московский романтический концептуализм", имена Татлина, Малевича, Родченко, Поповой, Кандинского представлялись таким же сгустком всего значительного и таинственного, как черный шар, сюрреалистически сопряженный с репродукцией Венецианова или Шишкина. Пригов одним из первых превратил авангардное наследие в богатый, пластичный и некончающийся материал своего искусства в полном смысле этого слова, свободно распоряжаясь идеями великих предшественников и придавая им в своей графике и проектах инсталляций невиданную прежде форму.
Поэт Пригов был для всех и остается всегда только "Дмитрием Александровичем", что было частью заведенной и пестуемой им концептуалистской "персонажности". Художник Пригов на наших глазах становится музейным экспонатом рядом с Казимиром Севериновичем и Владимиром Евграфовичем.