В Белграде открылся 35-й международный театральный фестиваль БИТЕФ. Девиз фестиваля "Eros @ Ethos" предполагает изобилие любви на сцене. Однако у театров из балканских стран есть пока и другие проблемы. Из Белграда — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Это первый БИТЕФ после падения Милошевича. Иностранные гости отмечают позитивные перемены: на центральных улицах открываются новые бутики и кафе хай-тековского дизайна, в городе на английский язык уже не реагируют настороженно, вместо двух валютных курсов, официального и черного, теперь единый, исчезли уличные менялы, и чтобы обменять валюту, не надо прятаться по подворотням и оглядываться. Сам знаменитый фестиваль тоже подтягивается к новым технологиям: наконец появился отдельный пресс-центр, а пресс-конференции транслируются по интернету.
В последние годы приезд в Белград любого западноевропейского театра воспринимался как прорыв блокады, как редкий символ принадлежности страны к европейской культуре. А в этом году в программе — англичане и немцы, бельгийцы и голландцы, японцы и даже труппа из Сингапура. Про Россию и говорить нечего: без русского спектакля не было, кажется, ни одного из 35 БИТЕФов. В этом году приедет "Школа для дураков" Формального театра из Питера, обладатель приза критики последней "Золотой маски" и Гран-при фестиваля Fringe в Эдинбурге (см. Ъ от 20 сентября).Белградский фестиваль больше не стоит в глухой оппозиции к режиму, а премьер-министр Сербии Зоран Джинджич (Zoran Djindjic) — один из примерных зрителей. Словом, ситуация похожа на ту, в которой оказались российские культурные инициативы в начале 90-х: горячая моральная поддержка со стороны власти и отсутствие денег. Значит, у фестиваля есть два выхода: либо заняться чистым искусством, либо сказать наконец всю правду про общество. Слоган, который придумал для нынешнего фестиваля его бессменный руководитель Йован Чирилов (Jovan Cirilov), обещает как раз общечеловеческую тематику, хотя и с поправкой на эпоху сетевой глобализации — Eros @ Ethos. На желтом постере фестиваля изображено огромное красное яблоко, знак искушения, в котором коварный червь проел букву Е. Однако первых участников фестиваля мучают не столько эротические, сколько социальные искушения. Что совершенно неудивительно, если участь, что это театры из Сербии и Македонии.
В этом смысле весьма показателен спектакль Македонского национального театра из Скопье. Режиссер Александр Поповски (Aleksandar Popovski) реанимировал 20-летней давности пьесу современного македонского классика Горана Стефановского (Goran Stefanovski) "Гордая плоть". Действие этой вполне бытовой пьесы происходит перед второй мировой войной в Македонии, куда приезжает некий немец. Он сталкивается с большой патриархальной семьей, в которой живет предчувствие грядущей войны. Поповски перевел текст в метафорическое измерение. Семья уподоблена народу, ее крах — национальной катастрофе. А немец, которого играет актриса, превращен в фигуру демоническую, из потенциального нациста он стал носителем чуждой, но сильной цивилизации, подчиняющей себе маленький, уязвимый народ. Сделан спектакль в притчевом духе, как отражение некой исторической неизбежности. Теперь, когда Македония вынуждена была принять натовские условия и переделать конституцию, режиссер может считать себя пророком.
Сербский режиссер Анна Мильянич (Ana Miljanic), напротив, должна считать себя не пророком, а историком. В Центре культурной деконтаминации она поставила спектакль-обозрение о сербском национализме, тоже заведшем страну в тупик, но уже без посторонней "помощи". Представление "Бордель воина" играется в здании бывшего музея "25 мая", построенного во времена оны для экспозиции подарков маршалу Тито. Теперь дары не то спрятаны, не то разграблены, а музей, по архитектуре похожий на дворец пионеров, опустел. Зрелище начинается на улице, а потом зрителей водят из зала в зал. Музейными "экспонатами" на время этой экскурсии становятся старые песни (как коммунистические, так и народные), манифесты сербских националистов, тексты их противников, отрывки из классиков, переписка по электронной почте, короткие скетчи, фонограмма старых футбольных матчей,— словом, все эфирное пространство истории, которое определяет настроение общества. "Бордель ратника" становится то сатирическим памфлетом, то пафосным уроком. Может показаться странным, но от всей этой долгой, сложносочиненной демонстрации праведного антинационализма остается ощущение бессилия интеллектуалов. Осмеять "дракона" они пока не в силах, им кровно необходим противник. Его уже не существует, а они по-прежнему ведут войну.