В столичный прокат выходит французская романтическая комедия "Амели". Этот фильм Жан-Пьера Жене пользовался бешеным кассовым успехом на родине, победил нынешним летом на фестивале в Карловых Варах, открывал Московский кинофестиваль и, скорее всего, будет одним из главных претендентов на "Оскар".
Прежде чем насладиться этой заметкой, знайте, что вы имеете дело с эксклюзивом: наверняка нигде, кроме "Коммерсанта", вы не прочтете недовольную рецензию на "Амели" (Le Fabuleux Destin d`Amelie Poulain), от которой все без ума. Уж очень все соскучились по доброте и жизнеутверждающему пафосу, но только не в топорной голливудской подаче, а в такой игривой и искрометной, какая удалась Жан-Пьеру Жене (Jean-Pierre Jeunet). Да и сам режиссер, поди, стосковался по позитиву: не все же снимать про деликатесы из человечины и про склизких "чужих". Взял и забацал жизнерадостную сказку про молоденькую официантку с Монмартра, которая открывает в себе способности доброй феи.
"Амели" — замысловато украшенное французское пирожное, к которому сама тянется рука и которое тает во рту, но уже через пять минут приходит вопрос: ну зачем я его съел? Хотя прекрасно известно, зачем едят пирожные: чтобы получить удовольствие. И от "Амели" вы его получите — мало не покажется. Самое приятное, что этот фильм, как хорошая жратва, вызывает приток крови к желудку и отток ее от мозга, поэтому по выходе из зала в голове у вас будет блаженное состояние абсолютной пустоты. У меня, например, при этом почему-то вертелась на уме митьковская фраза: "Я бы лучше водочки выпил".
Тепло разливается по зрительскому организму, когда ласковый голос сказочника за кадром начинает издалека обстоятельное жизнеописание героини — сначала как она родилась, про родителей и про детство. Но тут даже есть элементы черного юмора: например, весело и лихо показывается, как погибла мама Амели, потому что на нее с крыши собора упала туристка, решившая покончить с собой. В фильме вообще много шуток и всяких волшебных спецэффектов, так что смотрится он при всей своей старомодной благостности как весьма современное кино. Пожалуй, единственная объективная претензия к картине по профессии — некоторые повторы и длинноты можно было бы вырезать, и вообще действие развивается то слишком быстро, то слишком медленно. Особенно заметно растянута середина фильма, где представлены колоритные портреты соседей Амели, ее коллег и прочих парижан, с которыми каждый день сталкивается героиня и на которых она пробует свою бытовую магию. Еще есть любовная линия самой Амели и ее будущего суженого (Матье Касовиц, Mathieu Kasovitz), с которым они все никак не могут окончательно снюхаться и играют в своего рода кошки-мышки, с наслаждением оттягивая момент неминуемого финального единения.
Нельзя сказать, что "Амели" — безликий, лишенный индивидуальности фильм; напротив, у него очень яркое, характерное лицо. Прежде всего лицо исполнительницы главной роли Одри Тоту (Audrey Tautou), добрую половину которого занимают черные, как маслины, глаза, лучащиеся добротой и лукавством. Этакая, понимаешь, егоза, проказница и резвушка. Осчастливливает всех встречных и поперечных. Ну то есть не в сексуальном смысле, а, так сказать, в кармическом. Возвращает любимых, выводит тараканов, снимает порчу, рассасывает спайки. Но не путем мракобесия, а наоборот, благодаря своему светлому мироощущению и чистой душе.
Вещественные детали рассыпаны по фильму густо, жирно, с гастрономическим смаком, вызывающим обильное слюноотделение. Сказка ведь разыгрывается в Париже, городе, где люди каждый день решают мучительную экзистенциальную проблему: как бы пообедать сегодня еще лучше, чем вчера, а завтра — лучше, чем сегодня. В общем, как метко написал про атмосферу фильма восторженный рецензент одного иллюстрированного журнала, "повсюду затаилось счастье". Хочется незаметно расстегнуть кобуру, бесшумно снять пистолет с предохранителя и, прижавшись спиной к теплой стенке, ждать, когда затаившееся счастье напрыгнет на тебя из-за куста.