В Финской национальной опере закончился показ "Кольца нибелунгов" Вагнера. Впервые целиком тетралогия была показана в прошлом сезоне, в следующий раз пойдет не раньше 2004 года. На "Кольце" в Хельсинки побывала корреспондент "Коммерсанта" ОЛЬГА Ъ-МАНУЛКИНА.
Финское "Кольцо" впервые шло без своего режиссера-постановщика Гоца Фридриха (Gotz Friedrich): знаменитый немецкий режиссер скоропостижно скончался в декабре 2000 года. Сделанные с двухсотпроцентным запасом прочности спектакли подготовила к показу его ассистент Анна Кело (Anna Kelo) так, что актерские работы произвели не меньшее впечатление, чем уровень вокала.
Верховный бог Вотан — Эса Руутинен (Esa Ruutinen), поначалу легкомысленный и нервный молодой мужчина, завороженный кольцом, как новой игрушкой, а затем — стареющий, седеющий и высыхающий, как мумия. Зигфрид — Стиг Андерсен (Stig Andersen), стремительный, ребячливый и невинный, будто списанный с Моцарта в "Амадеусе" Милоша Формана. Нибелунг Альберих — Калеви Олли (Kalevi Olli), выбивающийся из рабочих в приказчики, завистливый, ожесточенный и униженный. Миме — Арилд Хеллеланд (Arild Helleland) — мелкий предприниматель и отчасти клоун, готовый весело убить приемного сына. Мощный, устрашающий, неотразимый Хаген — Матти Салминен (Matti Salminen). Сексапильные русалки с обнаженной грудью, птички в костюмах варьете, порочные Гибихунги, колоссальная Эрда — у всех прописанные до мелочей, психологически изощренные актерские партитуры.
Именно это, а не пикантные детали вроде некрофильских и лесбийских наклонностей валькирий или настойчиво педалируемого инцеста отец--дочь (Вотан--Брунгильда), брат--сестра (Зигмунд и Зиглинда, Гунтер и Гутруна) становится главным впечатлением от спектакля Гоца Фридриха.
Финская опера сегодня находится в отличной вокальной и оркестровой форме. В ансамбле действующих лиц никто не снижает планку, а Салминен, безусловно, претендует на лидерство. Брунгильду поет американка Сьюзан Мари Пирсон (Susan Marie Pierson), участвовавшая в семи разных постановках "Кольца". Временами резкая, в верхах — пронзительная и иногда позволяющая себе слишком большое вибрато, она в целом с блеском спела центральную роль в трех из четырех огромных вагнеровских опер. Зато Зигфрид — солист Королевской оперы в Копенгагене Стиг Андерсен, недавно дебютировавший в этой роли в Метрополитен-опера, вышел безукоризненным: редкий сегодня героический тенор ни на мгновение не потерял мягкого и точно сфокусированного звука.
Главный дирижер Финской оперы Лейф Сегерстам (Leif Segerstam) окружен обожанием публики, а оркестр здесь чествуют наравне с певцами: в финале оркестранты вышли на поклон на оперную сцену. Единственной царапиной на полированной оркестровой поверхности была фальшь медных, испортившая знаменитое вступление к "Золоту Рейна". Но в целом оркестр был слажен и богат нюансами, проявлял невероятную деликатность по отношению к певцам и вел себя как живое существо: то учащенно, то безмятежно ровно дыша, то отдаваясь бурному всплеску эмоций, то оглушая тишиной пауз.
Стиль дизайна в "Кольце" должен казаться знакомым зрителю Мариинки: для своей тетралогии Валерий Гергиев пригласил художника-постановщика финского цикла Готтфрида Пильца (Gottfried Piltz). Здесь также правит геометрия: круг, треугольник, сетка квадратов. И сценография здесь настолько же музыкальна. Есть и прямые автоцитаты. Но то, что в Мариинке сделано минимальными средствами, в жестких рамках технических возможностей мариинской сцены, в Финской опере, построенной в 1991 году во всеоружии современной технологии, раскрывается как точная реализация чертежа.
Сцена то поднимается, обнажая подземные недра Нибельхейма, то проваливается, впуская воды Рейна, то наклоняется, образуя скользкие подводные скалы, а затем вращается и распадается на куски. Спецэффекты, которыми щедро снабдил свою партитуру Вагнер, реализуются здесь с легкостью цирковых фокусов: исчезает в дыму гном Альберих, шевелится, раздуваясь во всю сцену, огромный дракон, настоящий, не электрический огонь обегает скалу, где заснула Брунгильда, рушатся башни Валгаллы. Зрителям предоставлена возможность почти "по Фрейду" столкнуться со своими детскими страхами, наяву погрузиться в мрачные бездны подсознания и выйти к катарсису.
Решение Фридриха радикально: его Брунгильда не исчезает в костре, где гибнет чертог богов Валгалла. Она выживает после катастрофы и видит начало новой гармонии. Этот message "Кольца" сегодня снова трагически актуален.