Правительство примет окончательное решение о судьбе «Трансаэро». Как сообщает газета «Коммерсантъ» со ссылкой на источники в отрасли, на совещании у Дмитрия Медведева будет решен вопрос, будет ли авиакомпания обанкрочена. Ранее такого сценария не исключили министр транспорта Максим Соколов и первый вице-премьер Игорь Шувалов. Поводом для совещания стала неопределенность со сделкой по санации «Трансаэро» за счет покупки «Аэрофлотом» 75% плюс одной акции проблемного перевозчика за 1 руб. Заместитель генерального директора группы компаний «Регион» Анатолий Ходоровский ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Максима Митченкова.
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
— Как вы считаете, насколько реальна перспектива банкротства «Трансаэро»?
— Когда говорят о том, что на совещании у премьер-министра будет принято решение о банкротстве, это вызывает некоторое удивление. Решение о банкротстве все-таки принимают кредиторы. И в данном случае, когда было принято решение о покупке, о санации или переходе 75% акций, точно такая же была методология, когда не покупатель с продавцом договаривались об условиях, а было принято решение на заседании комиссии. В этой конструкции предсказать, что будет дальше, достаточно сложно. Хотя на самом деле реалии таковы, что вокруг компании столкнулась просто группа интересов: есть интересы банковской системы, есть интересы «Аэрофлота», которому, по сути, было навязано оперативное управление компанией, терпящей бедствие. И есть, наверное, какие-то интересы у акционеров «Трансаэро». При этом интерес государства заключается в том, чтобы перевезти тех пассажиров, чьи билеты уже проданы со значительным лагом вперед.
— Могут допустить банкротство «Трансаэро», или это такой элемент запугивания для кредиторов, чтобы они пошли на скорейшую сделку с «Аэрофлотом»?
— Банкротство инициируют как раз кредиторы. В данном случае я считаю, что все происходящее является элементом игры, потому что никто не заинтересован по большому счету, кроме банковской системы, в том, чтобы эта компания была санирована. Все дело заключается в том, что для «Аэрофлота» это обуза, для банков, это, если компания останавливается в том или ином виде, в общем-то, списание в убытки достаточно значительных сумм, причем там речь идет не только о государственных банках или банках с государственным участием, а о достаточно широком круге в том числе и частных банков. Это резервирование дополнительных средств, прибыли и так далее. Речь идет не об 1 млрд, а как минимум о сотне. С другой стороны, компания не может осуществлять операционную деятельность в том виде, в котором она есть, потому что у нее просто не хватает на это денежных средств. Вот где-то посредине лежит решение, которое принимается, в общем-то, с помощью, я думаю, скорее информационной деятельности, чем реальной оценки того, что происходит.
— Если все-таки «Трансаэро» обанкротят, как это скажется на рынке?
— Да никак это не скажется на рынке, потому что уйдет демпинг, он уже практически ушел, потому что операционное управление со стороны менеджеров «Аэрофлота» это не допускает, уйдут методы не совсем рыночного кредитования, но при этом самый большой ущерб от этой ситуации будет заключаться в том, что доверие финансового сектора, — причем не только российского, ведь лизинговые компании привлекались и мировые — к отрасли в целом, к российской отрасли в целом авиации, — будет в значительной мере подорвано. И, по сути, его будет сложно восстановить в ближайшее время. Да, исчезнет крупный игрок, но у нас не такой большой рынок и стагнирующий сейчас во многом, чтобы это не переварили остальные компании.
— А как вы считаете, какой выход был бы оптимальным в этой ситуации, если кредиторы против банкротства компании, а «Аэрофлот», против слияния, какой выход можно найти?
— Если я был директором в этой рубрике, то, безусловно, компании нужно было бы остановить свою операционную деятельность, но задолго до этого, потому что уже последняя отчетность последних нескольких лет, из нее было очевидно, что в этом виде компания нежизнеспособна.
— Да, но сейчас, в данный момент, какие решения можно принять?
— Сейчас единственное возможное решение — это банкротство все-таки.