В День знаний и День города была показана первая премьера нового московского театрального сезона. Андрей Житинкин дебютировал в качестве главного режиссера Театра на Малой Бронной. "Портрет Дориана Грея" по роману Оскара Уайльда должен стать первым наброском будущего портрета театра, соскучившегося по стабильному успеху.
Портрета, беспощадно регистрирующего каждый проступок Дориана Грея, публика не увидит. Он так и останется повернутым к залу изнанкой, а о поразительных метаморфозах изображения зрители узнают со слов не меняющегося с годами оригинала. Зато красоту самого Дориана режиссер торопится продемонстрировать с места в карьер. Едва влетев в дом художника Бэзила Холлуорда (Иван Шабалтас), герой кидается наверх, в спальню и раздевается до трусов: скидывает черные кожаные штаны и кожаную курточку с кокетливым вырезом на плече — причем явно не из стремления скорее начать позировать, а совсем из иных возбуждений. Может, этот Дориан и из приличной семьи, но скорее всего — с приличной панели. Так что история знакомства лорда Генри (Олег Вавилов) с Дорианом Греем (Даниил Страхов) в спектакле Андрея Житинкина сводится к простому житейскому случаю: один старый пидор увел у другого такого же смазливого любовника.
Вообще говоря, кого же ставить "про это", как не Оскара Уайльда. Правда, в первоисточнике ничего такого впрямую не названо, но кто станет спорить, что гомоэротический дух витает над "Портретом" едва ли слабее, чем над прочими уайльдовскими текстами. Так что вычитать "тему" из строчек о ревнивых мужских дружбах персонажей склонный к эпатажу постановщик имел полное право. Да вот незадача: дальше громкой заявки дело не пошло. Конечно, Житинкин не Виктюк. Он хорошо знает, что "про это" лучше недоговорить, чем переборщить, что самый явный намек нельзя превращать в девиз, потому что слишком многие начнут морщиться. Житинкин действует наскоком, ошарашит чем-нибудь, а потом надолго оставит в покое. После первой сцены "Портрета" он оставляет зрителя в состоянии покоя фактически до конца спектакля.
Запоминается еще халатик Дориана, черный, струящийся, до пят, с зеленой меховой оторочкой, надетый героем почему-то поверх белой атласной набедренной простыни. Томно развалившись в этом наряде на черном белье, герой сообщает о своем намерении жениться. Вообще, в спектакле Житинкина он запоминается лежебокой. Уайльд исписал немало страниц о том, как жадно Дориан Грей приобщался к искусству, как читал запоями, как увлекался музыкой и коллекционировал вышивки. Собственно, суть этой символической литературной биографии — пресыщение не только безнаказанным пороком, но и равнодушными к человеку богатствами мировой культуры. Никаких следов дориановских изысканий в спектакле нет. А персонаж Даниила Страхова — просто никчемный бездельник, и ничего кроме.
В одном из интервью режиссер пообещал, что молодой актер проснется после премьеры знаменитым. Может быть, но только не этой премьеры. В первом действии он в основном демонстрирует свою фактуру. Во втором пытается сыграть отчаяние, но это всего лишь дурная истерика. Где уж ему до уайльдовского "человека с оскверненным воображением и бунтующей душой". Неудачу можно списать на сложность задачи: попробуй сыграй целую биографию, если внешность является неизменной маской, а пресловутый "портрет" надо писать другими средствами. Но на это есть режиссер. А Житинкин на сей раз поленился (или не успел) придумать что-нибудь выразительное, кроме звукового оформления. Стоит мысленно убрать из спектакля гламурные костюмы Андрея Шарова и оглушительно настырную фонограмму, как от нового "Портрета Дориана Грея" почти ничего не останется. Кроме весьма приблизительной (а местами так просто плохой) актерской игры и поверхностной пробежки по диалогам.
Но и здесь — осечка. Уже не один режиссер сломал на Уайльде голову: при чтении кажется, что реплики-парадоксы писателя самоигральны. Ничего подобного. Вот и в "Портрете" большинство из них пока не работает. Но Житинкин не из тех режиссеров, что и после премьеры бьются с актерами над каждой строчкой. Он из тех, что планомерно вбивают клин между критикой и публикой: первая вздыхает и иронизирует, а вторая знай себе расхватывает билеты. Что уж в этот момент проступает на спрятанном за занавеской портрете театра, пока никому не ведомо.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Следующий спектакль 13 сентября.