Бокал таманского шардоне на буйном закате бессмысленного московского летнего дня привел меня к мысли, что есть много общего между резиновым членом и интерьером автомобиля. Думаете, параллель натянута? Ошибаетесь. Сейчас я это продемонстрирую.
Вы были в секс-шопе? Скорее всего, нет. Любой приличный человек фыркнет в ответ на этот глупый ненужный вопрос. Вы правы, секс-шопы так и останутся не у дел. Нет у них будущего. Светлой, широкой дороги, такой как у "Макдоналдса". Современный секс-шоп стеснителен. Он покраснел от стыда и прячется в темном переулке. Иногда его можно увидеть и на магистральной улице в первом ряду, но там он смотрится словно человек без трусов среди бела дня на Тверской. Нет секс-шопов, в которые тянуло бы зайти. Сам вход в эти невинные заведения уже отторгает. То ли хозяева этих магазинов настолько порочны, что это проступает "на лице" лавки, то ли владельцы намеренно стараются изобразить порок, чтобы привлечь соответствующую аудиторию. В итоге большинство людей проходит мимо. Некоторые так и вовсе убыстряют шаг и отворачивают голову, делая вид, что разглядывают соседнюю булочную.
Между тем основной товар любого секс-шопа весьма далек от какой-либо порочности. Это резиновые члены. Они лежат там горами. Выставляются в три ряда на полках. Заполняют все стеклянные витрины. Безобидная вроде вещь, но смотрится опять же неприглядно. Не знаю, кто их дизайнер, но в своем большинстве они будто бы срезаны у обреченных гуманоидов с дальних планет. Тех планет, где человекоподобные безволосые бледные существа зарабатывают на жизнь продажей своих членов.
Малопривлекательные, предназначенные для стыдливых движений, эти предметы оставляют у своих владельцев только мозоли тщеты и одиночества. Я вспомнил об этом, когда попал на парад ретроавтобусов на Чистых Прудах. Зашел в салон "ЛиАЗа", сел на переднее место и посмотрел на интерьер кабины водителя. Тошнота отчетливо подкатила к горлу. Ее вызвал "лысый" металл, облеплявший когда-то советского рабочего за баранкой. Никогда ранее не видел рабочее место водителя ЛиАЗа в таком "голом" заводском состоянии, потому что московские шоферы всегда любовно прятали его за хенд-мейд-декором. Выше лобового стекла шел ряд наклеек спортивных клубов и иностранных фирм. Вторым рядом висели гроздья вымпелов, начиная с социалистических, заканчивая флагами иностранных государств. На резиновом уплотнении стекла крепились монеты, как бусы на шее цыганки, вместе с жетонами, отвертками, ножичками и кулонами. Третьим рядом прикреплялась бахрома срезанная с покрывал, всевозможные цепочки, сделанные из железа, вереска и можжевельника. Четвертым слоем шли игрушки, статуэтки и прочие зверушки, включая плюшевых. В 70-х и 80-х годах я каждый день рассматривал это буйство декора, эти автобусные гроздья, этот вывернутый наизнанку киоск "Союзпечать". Водители советских автобусов защищались от "голого" металла кабины как могли. Металл образно говорил им: "Ты будешь один, и ты будешь работать".
То же самое невербально передает своей хозяйке резиновый фаллоимитатор. Разве нет? Обнаженная кабина автобуса и безволосый вибратор — вещи одного порядка. Нет ничего хуже автомобиля, обделенного вниманием к интерьеру, где внутри все выглядит холодно и безучастно. Здесь и езда автоматически превращается в функцию, которую никто не хочет выполнять, вроде расстрела. Такие машины, словно столовая в тюрьме, нагоняют тоску и сеют зерна вырождения. Я могу простить автомобилю многое. Пусть он разгоняется не быстрее детских санок и поворачивает не ловчее панды, ко всему можно привыкнуть. Только не к унылому салону. Вот почему я восхищаюсь старым добрым методом советских водил, способных оживить любое грустное зрелище.
Интересно, думали ли об этом владелицы вибраторов? Впрочем, им-то как раз вымпелы не помогут.