В сентябре дагестанский город Дербент отмечает свое 2000-летие. Корреспонденты "Власти" наблюдали, как готовили город к праздничным мероприятиям и почему он к ним оказался не готов.
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
Фото: Коммерсантъ / Сергей Расулов
"Там был настоящий шанхай"
Воздух старого южного города раскален до 40 градусов по Цельсию, но на улицах вместо полуденной тишины — непривычное оживление. Строители кладут серый пиленый камень ракушечник на улицах и зданиях, латают им проемы в городских стенах, город становится светлее и шире, но теряется эклектика и обаяние. Дагестанские блогеры пишут, что Дербент теперь стал "пиленым городом", вкладывая в это выражение двойной смысл: считают, что не все средства, направленные на восстановление города к его 2000-летию, были использованы по назначению. Недовольство ходом восстановительных работ высказывали и федеральные чиновники. Однако на реставрацию и восстановление Дербента федеральный центр выделил значительно меньше денег, чем здесь ожидали,— в общей сложности чуть больше 1 млрд рублей (еще около 600 тыс. рублей выделил республиканский бюджет). Эта сумма несопоставима с размером федерального транша на празднование 1000-летия Ярославля или 1000-летия Казани — тогда только из федерального бюджета было выделено 16 млрд и 7,7 млрд рублей соответственно. Впрочем, восстановление Дербента не завершено — полпред президента в СКФО Сергей Меликов заявил, что оно будет продлено до 2018 года. Тогда и можно будет подсчитывать расходы.
Монолитная стена воинской части Дербентского гарнизона еще недавно была местной достопримечательностью — ее разрисовали местные дети по проекту дизайнера Заиры Панаевой, автора известных в Дагестане наивных рисунков Дербента. Теперь живописную стену закладывают пиленым камнем. Власти говорят, что так изначально и задумывалось, а раскрасили стену временно, чтобы порадовать взгляд гостей, выходящих из музейного комплекса "Домик Петра Первого" — он расположен напротив и открыт совсем недавно.
Район этот местные жители называют Слободкой — здесь всегда стоял русский военный гарнизон, здесь же неподалеку селились инженеры и рабочие, которые еще в XIX веке приезжали в Дербент работать на железной дороге. А в XVIII веке, во время Персидского похода, в Дербенте остановился император Петр Первый. Под нужды царя тогда оборудовали маленькую каменную землянку, которая пережила постояльца на столетия.
В советские годы квартал был застроен частными домами, но историки знали место, где следует искать дом Петра,— в XIX веке над землянкой возвели периптер, и сохранились колонны, в которые был встроен частный дом. Директор Дербентского музея-заповедника Али Ибрагимов говорит, много лет подряд просил местных чиновников начать поиск петровского домика, но единомышленников не нашел. Только в прошлом году холдинг "Сумма", принадлежащий выходцу из Дагестана Зиявудину Магомедову, решил финансировать археологические раскопки на улице Зои Космодемьянской. "Там был настоящий шанхай,— вспоминает руководитель Дербентской археологической экспедиции Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН Муртазали Гаджиев.— Группа "Сумма" выкупила частные домовладения и землю вокруг. Раскопки мы начинали с боязнью. Не знали, найдем ли там вообще что-то. Когда убрали весь строительный мусор и расчистили грунт, нашли выразительные остатки хижины, которые полностью соответствуют описанию источников XIX века".
Для 2000-летней истории города выпячивание одной исторической эпохи не вполне справедливо
При раскопках на уровне хижины Петра нашли старинные предметы, в том числе две монеты-полушки 1718-1722 годов. Поблизости археологи обнаружили и некрополь Дербентского гарнизона Низового корпуса Русской Императорской армии. Уходя из Дербента в 1722 году, Петр Первый оставил здесь гарнизон, который простоял всего 13 лет: в 1735 году Россия уступила Дербент Ирану. Некрополь относится именно к этому периоду. При 47 погребенных сохранились даже медные нательные кресты. В январе 2015 года останки с почестями были перезахоронены на Воинском кладбище Дербента (см. интервью профессора Муртазали Гаджиева на сайте "Коммерсанта").
Землянку Петра Первого накрыли стеклянным куполом, а вокруг вырос небольшой музей с памятником императору. Проект обошелся спонсорам в 180 млн рублей. Восстановление домика Петра Первого — несомненно, не только историческое, но и политическое событие. Портреты императора часто встречаются в городе, а цитату "Поставив ногу на земле Дербента, мы получили крепкое основание России на волнах Каспия", кажется, выучили даже самые нерадивые жители. Создается впечатление, что в Дербенте отмечают не 2000-летний юбилей города, а годовщину петровского похода или присоединения к России, которое случилось лишь в 1813 году. Для 2000-летней истории города, который был в составе Кавказской Албании, Сасанидского Ирана, Арабского халифата, а также был столицей Дербентского ханства, такое выпячивание одной исторической эпохи не вполне справедливо. Впрочем, у местных жителей это не вызывает раздражения: здесь уважают федеральную власть и президента, портреты которого встречаются даже чаще, чем портреты императора Петра. Не уступает российскому президенту только глава Дагестана Рамазан Абдулатипов — его тоже на городских баннерах очень много.
"Тут всегда были временщики"
На площади Свободы у здания городской администрации студенты художественного училища рисуют гигантский ковер — вот уже месяц их привозят каждое утро сюда из Махачкалы. Мы спрашиваем, для чего рисовать ковер, ведь через пару месяцев его смоют дожди. Нам отвечают, что площадь большая и голая, а с ковром она выглядит колоритнее, и, когда гости из Кремля будут в День города лететь на вертолете, они сверху этот ковер обязательно увидят и порадуются.
Указ о праздновании 2000-летия Дербента президент России подписал еще в 2012 году. Но авральные работы по благоустройству города начались полтора месяца назад, когда прежний глава города Имам Яралиев подал в отставку.
Директор Дербентского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Али Ибрагимов говорит, что в цитадели Нарын-Кала благоустраивать территорию начали за 35 дней до дня города. За это время там провели внутреннее и наружное освещение, настелили газоны, поставили вазоны с цветочными клумбами, наладили автополив.
— Приступили к работе поздно,— констатирует директор.— То конкурсы шли, то тендеры. Я с самого начала говорил, что реставрацию памятников и работы по благоустройству надо проводить одновременно, чтобы все успеть.
Реставрационные работы в крепости Нарын-Кала и на Южной городской стене начались поздней осенью 2014 года, спустя почти три года после приказа президента РФ. Заказчиком стало Министерство культуры РФ, подрядчиком — межобластное научно-реставрационное художественное управление (ФГУП МНРХУ, Москва). В рамках реставрации стены древней цитадели очистили от растений и грязи, щели между камнями залили специальным раствором, чтобы защитить от разрушения. Окружность крепости — 800 метров, но верхний боевой ход со временем разрушился. Теперь провалы заложили ракушечником, из которого выстроен весь старый Дербент, а бетонные заплатки, поставленные на стене в советское время, поменяли на камень, и цитадель снова можно обойти по верхнему ходу. Но победить советский бетон полностью так и не смогли. Бетонная плитка под ногами, бетонный портал ханского дворца, разрушенного во время Гражданской войны XX века, бетонная арка восточных ворот цитадели — все это, по словам Али Ибрагимова, говорит о том, что Дербент его руководители никогда по-настоящему не любили.
Али Ибрагимов — коренной дербентец. Вся его семья — потомственные жители пятого магала (так называются старые кварталы Дербента). Несмотря на то что его телефон разрывается от звонков, он долго рассказывает про старые водохранилища VI-VIII веков, которые забыты и заброшены и над которыми выросли частные дома. И про то, что старый город раньше покрывали плоские крыши, с которых владельцы могли отстреливаться от врага, а в советское время люди стали перестраивать свои дома и менять крыши, и облик города стал меняться. Потом в центре построили несколько девятиэтажек, а к старинным городским стенам люди пристроили дома, бани и рестораны. "Никто не защищал город, потому что тут всегда были временщики,— говорит Али Ибрагимов.— У нас все ключевые должности всегда занимали приезжие люди, не жители Дербента. Они не знали специфики города. А что такое житель Дербента? Это когда к тебе ночью приходят и говорят: "Дорогой, разве можно там строить высокий дом? Твой дедушка был хороший человек, он бы такое не одобрил". И для нас это не пустые слова. Наш город заслужил уважения к себе. Потому что Дербент — это не просто маленький провинциальный город. Все сегодня хотят видеть дикость Дагестана. А на самом деле Дербент — это колыбель цивилизации. Когда Европа бегала дикой по лесам, здесь уже была цивилизация. Здесь лотковая канализация была уже в VI веке, а в средневековой Европе выливали свои отходы прямо на улицу".
Параллельно с реставрационными работами в цитадели шли работы и в самом городе. В план первоочередной реконструкции включили четырнадцать улиц и четыре парка — эти объекты, по словам Ибрагимова, не были ухоженными, но в аварийном состоянии не находились. Зато в аварийном состоянии уже много десятилетий находятся старейшие мечети VIII и XVII веков, улицы и переулки старого города, восточные бани. "Вы знаете, какие тут бани? — рассказывает Али Ибрагимов.— Это особенная восточная культура, такие бани сохранились в Баку и Тбилиси, и там они до сих пор работают. И в Дербенте 30 лет назад бани работали. А теперь на их реставрацию нет денег. На Северной стене города растут деревья. На ней построены дома, там живут люди, и эта стена разрушается. А ей 1200 лет".
В Дербентский музей-заповедник входит более 400 памятников истории и культуры: среди них цитадель Нарын-Кала с постройками IV-XVIII веков, квартальные мечети и храмы VIII-XIX веков, восточные бани XIII-XIX веков, маяк XIX века, городская система водоснабжения. На самом деле отреставрировать и восстановить весь этот город-музей силами городской или республиканской администраций невозможно — пока Дербентский музей-заповедник не перейдет в федеральное подчинение, его проблемы не решатся.
— Попытки передать музей федеральным властям уже были,— говорит Али Ибрагимов.— Но Минфин России сказал, что у государства нет денег на содержание такого большого комплекса. Но ведь это геополитически важное место. За Дербент всегда воевали, его хотели заполучить самые влиятельные государства мира. Не зря же Петр Первый остановился здесь во время Каспийского похода. Здесь история российской государственности.
"Дербент выходит и за административно-территориальные, и за национальные рамки"
Рабочий офис Ибрагимова находится у стен армяно-григорианского храма XIX века. Раньше храм принадлежал армянской общине Дербента — она была немногочисленной, но крепкой. Через сто лет община сократилась, не смогла содержать большое культовое сооружение, и его передали в собственность государства. Сегодня здесь находится музей ковра и декоративно-прикладного искусства Дербента. Но, если в армянской общине случается свадьба, руководство музея разрешает провести свадебный обряд в храме.
Серьезный отток жителей из Дербента произошел в начале 90-х годов прошлого века. Доцент Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН Магомед-Расул Ибрагимов связывает этот процесс с упадком промышленности: после распада СССР местная железная дорога, связывающая центральную Россию с Закавказьем, перестала играть важную роль, закрывались фабрики и заводы. Историк сравнивает данные переписи населения конца XIX и начала XXI веков. В 1897-м армян в Дербенте проживало 4,1% от общей численности населения, а к 2010-м году осталось только 1,2%. Горские евреи в XIX-XX веках были вторым по численности этносом Дербента после азербайджанцев: в конце XIX века их проживало здесь 15%, а в 2010 году осталось чуть более 1%. Почти вдвое сократилось и количество русских — с 7,5% до 3,7%. Вдвое уменьшилась за эти годы и доля азербайджанцев в Дербенте — сейчас их около 33%.
Уже во второй половине XX века Дербент из-за миграционных процессов заговорил на новых для него языках, а этническая карта города радикально изменилась фактически на глазах его жителей. Сейчас здесь проживает около 34% лезгин, 15% табасаранцев, около 6% даргинцев, а городское население за последние 40 лет увеличилось с 60 тыс. до 120 тыс. человек.
Этнический вопрос всегда был важным в Дербенте — при большом количестве разных национальностей жителям надо было знать обычаи друг друга, чтобы никого не обидеть. "Они на крошечном пространстве между морем и горами учились сосуществовать друг с другом, и это тоже один из факторов местной толерантности,— рассказывает дагестанский журналист Светлана Анохина, автор проекта "Был такой город", посвященного истории жителей Дербента.— Я собирала материал для книги, и в разных семьях мне рассказывали, как люди разных национальностей и конфессий всегда умели договариваться и находить выход из положения".
Дербент по-прежнему остается в центре миграционных потоков
На бытовом уровне в Дербенте иногда можно услышать спор между азербайджанцами и лезгинами о том, кому принадлежал этот город и кто здесь коренной житель. Но в этих вполне добродушных спорах никогда не повышают голос. Магомед-Расул Ибрагимов говорит, что иногда его упрекают в том, что он приводит исторические данные в пользу азербайджанцев. "Но я не стою на чьей-то стороне,— объясняет историк,— это просто объективные факты: сто лет назад здесь жили одни народы, потом появились другие".
Археолог Муртазали Гаджиев называет Дербент интернациональным — эта особенность сложилась в глубокой древности. Когда-то через город, расположенный в узком проходе между Каспийским морем и предгорьями Кавказа, проходил Великий Шелковый путь, а также торговые пути с севера на запад. Ежедневно он принимал большое количество караванов и людей. Многие странники оседали здесь навсегда, так формировался сложный и многоликий город. Нет ничего удивительного в том, что этот город по-прежнему остается в центре миграционных потоков — значит, он по-прежнему верен себе.
"Дербент в своем значении далеко выходит и за административно-территориальные, и за национальные рамки,— говорит профессор Гаджиев.— Он входил в состав великих государств и не великих тоже. Здесь перекресток торговых путей, цивилизаций, культур. Все арабское серебро проходило здесь, направляясь на Русь, в Скандинавию, а оттуда в обратном направлении везли меха, пушнину, мед, воск, рабов. Это был крупнейший город Кавказа, один из крупнейших городов мусульманского Востока. В XI веке здесь создаются исторические трактаты, философские сочинения, энциклопедии пишутся. Я уже не говорю о том, что христианство здесь появилось раньше почти на тысячелетие, чем оно было принято на Руси. Не надо сводить роль Дербента до выяснения национальных или политических вопросов. Он принадлежит всему миру".
"Это город трех религий, так всегда было"
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы построили у Северной крепостной стены Дербента в 1902 году как церковноприходскую школу. В 1938-м кафедральный собор Георгия Победоносца на главной площади города взорвали, а в 1947 году под церковь отдали это здание. "Во время войны здесь был военкомат, отсюда и уходили на фронт",— рассказывает настоятель Покровской церкви протоиерей Николай Котельников. Он приехал сюда ровно 36 лет назад и считает Дербент своей родиной:
— Моя родина в Дагестане. Куда ехать и чего искать?
— А многие уезжают?
— Молодежь всегда куда-то едет. На то и молодежь. Здесь спокойно, нас никто не притесняет. Живем мы дружно. Меня приглашают в гости и мусульмане, и иудеи. Я на их праздники хожу, они к нам приходят. У нас тут такой обычай — на Рождество мы елку ставим в детском клубе в центре города. Нам помещение администрация выделяет. И весь город к нам на елку приходит. И на Пасху к нам в храм гости приходят. И воду крещенскую берут. И поздравляют нас и мусульмане, и иудеи.
Храм чистый и ухоженный, ремонтирует его община своими силами: в этом году полы покрасили, в следующем стены побелят.
— А на федеральном уровне не помогают вам?
— Раньше помогали. А сейчас кризис. Но мы сами должны, нам никто не должен. Это же все народное достояние.
В храм заходят женщины с детьми, ставят свечи у икон.
Настоятель говорит, что община в Дербенте небольшая — постоянно на литургию приходит человек пятьдесят, старожилы. Но теперь тут часто появляются и военнослужащие с семьями из гарнизона. На пожертвования прихожан храм и живет.
За воротами церкви отец Николай показывает на древнюю крепостную стену — предмет гордости жителей Дербента.
— А вы теперь в синагогу? Ну привет передайте Петру Моисеевичу, он мой друг.
В синагоге Келе-Нумаз (Большая синагога) — праздник: из Израиля передали священную для евреев книгу Сефер-Тора. Совершив все положенные обряды и положив книгу в священное хранилище, мужчины танцуют в зале, а женщины с улыбкой смотрят на них со стороны.
Когда-то здесь стояла старая синагога, построенная в 1914 году. Ее стены обветшали, пол прогнил, в аварийном состоянии была и крыша. Община решила собрать деньги на ремонт. Пригласили из Москвы экспертов и главного раввина. Строить начали в мае 2009 года, а через девять месяцев закончили. Теперь здесь есть не только молельный зал, ради которого и строили новую синагогу, но и общинный центр, где проводят культурные и досуговые мероприятия для общины. На нижнем, полуподвальном, этаже есть комнаты для омовения, зал для поминок с кухней, спортивный и актовый зал для детей.
Секретарь правления еврейской общины Дербента Петр Моисеевич Малинский ведет нас по синагоге, с любовью и гордостью показывая добротное здание.
— Когда мы разбирали старую синагогу, каждый ее камень пронумеровали. И при строительстве нового здания все старые камни использовали. Они все тут, в стенах.
Строили эту синагогу всем миром. Помогали евреи из российских городов и других стран. Помогали те, кто тут когда-то жил. Еще полвека назад в Дербенте было 35 тыс. евреев.
— В Дербенте было восемь синагог,— говорит Малинский,— а теперь только одна. Здесь была крепкая община. У нас было восемь героев соцтруда. Два героя СССР. 1600 евреев ушло отсюда на фронт, 900 так и не вернулись домой.
Фотографии воевавших и не вернувшихся собирала по домам жителей города прихожанка синагоги Ирина Михайлова, теперь они занимают стены музея еврейской общины, который расположен на нижнем этаже синагоги.
А на втором этаже, откуда доносится детский смех, община по договоренности с городской администрацией открыла детский сад. В Дагестане детских садов катастрофически не хватает, в очереди стоит 60 тыс. детей. "Администрация оплачивает работу воспитателей и питание детей, а мы обеспечиваем улучшенное питание, витамины,— говорит Малинский.— Конечно, мы устроили этот садик в первую очередь для наших детей, потому что здесь есть одинокие женщины, им надо работать. Но мы берем туда и детей других национальностей и вероисповедания".
Малинский, как и остальные горожане, подчеркивает, что Дербент — особенный город. "Это город трех религий, так всегда было. Мы всегда находили общий язык с христианами и мусульманами. И руководство города и республики всегда идет нам навстречу. У нас и свое кладбище имеется в черте города".
Многоконфессиональность города считается его визитной карточкой, как и цитадель Нарын-Кала. Считается, что сохранение религиозного баланса позволяет Дербенту оставаться самым спокойным городом Дагестана. Недавно здесь открыли музей истории мировых культур и религий, а в центре города на домах можно встретить растяжки со словами "Дербент — российский Иерусалим".
"Где вы видели античные памятники с новыми тротуарами?"
Узкая улица ведет вверх, в сердце старых магалов. Здесь, в квартале номер семь, стоит самая древняя мечеть в России — ей 1300 лет. Возле Джума-мечети круглые сутки укладывают каменную плитку, потому что 19 сентября, в день 2000-летия города, здесь будут высокие гости.
— Но вы мне скажите, почему это все стали делать две недели назад? — возмущается плотный мужчина.— Я стою тут с лопатой круглые сутки! А куда мне деваться? Мой дом — вот он, и не могу же я смотреть, как у моих ворот чужие люди работают! И сыновья мои все тут. Но зачем такая спешка?
Во дворе мечети тихо, только высокие платаны разговаривают с ветром. Весь город знает, что этим деревьям 800 лет, а их корни пронизывают весь квартал. Имам Сеид-Гашим Миртеибов вспоминает, что приходил сюда мальчишкой — теперь он поседел, а деревья остались такими же молодыми. Говорит, что благодаря платанам сохранилась и мечеть: они забирают лишнюю влагу, а их корни крепко держат фундамент. Имам Сеид-Гашим рассказывает, что мечеть эта считается шиитской, потому что в этом квартале живут азербайджанцы, а они шииты. Но прийти сюда может любой мусульманин. А вообще в городе много мечетей, и все они старые. Раньше, когда не было телевизора, все собирались в мечети и читали Коран, общались. А теперь собираются только по пятницам, на большую молитву. В городских мечетях нужен ремонт, говорит имам. А Джума-мечеть и не помнит, когда ее ремонтировали. Зато она помнит, как по соседней улице хан спускался из цитадели в бани, и эта улица до сих пор в народе называется Ханской. И много чего она помнит.
— Гордитесь своим городом?
— Конечно! Ему не две тысячи лет. Ему пять тысяч лет. Еще в советское время так говорили. Он самый древний.
Когда жителям Дербента говоришь, что с присоединением Крыма Дербент уже не самый древний город в России, они обижаются. И о возрасте города с местными жителями лучше не спорить — здесь еще помнят, как в конце 80-х годов прошлого века появились путеводители под названием "Дербенту пять тысяч лет". На самом деле следы поселения, датированные IV-III тысячелетиями до нашей эры, были обнаружены здесь в 1986 году, но, по мнению археологов, к нынешнему городу они отношения не имели. Возможно, это была временная стоянка эпохи ранней бронзы, потому что дальнейших следов существования человека на этой территории не обнаружили — вплоть до I века н. э. А вот поселение, возникшее здесь две тысячи лет назад, непрерывно развивалось до нашего времени.
Имам ведет нас по мечети, застланной коврами, в ней сводчатые арки, три галереи и 40 колонн.
— Пятьсот лет назад здесь было землетрясение, и колонны слева накренились,— показывает имам в полумрак крайней, искривленной, галереи.— А мечеть эту строили из камней, ни одного гвоздя здесь до сих пор не вбито. Конечно, на ее реставрацию надо много денег. Она по возрасту уступает только мечетям Мекки, Медины и Иерусалима.
Мы поднимаемся в цитадель Нарын-Кала, а над городом с минарета Джума-мечети раздается призыв к вечерней молитве.
В цитадели работа не останавливается ни вечером, ни ночью — в сумраке рабочие достраивают шатры для гостей, укладывают последние каменные плиты на земле у крепостных стен. Сотрудница музея Гатиба Талибова ведет нас по цитадели, стены которой в V-VI веках были сложены из тяжелых камней и скреплены древним методом — известковым раствором, смешанным с яичным желтком и конским волосом. До начала XX века в цитадели стоял ханский дворец, который называли жемчужиной Азии. Во время Гражданской войны по крепости с Каспийского моря стреляли корабли, и дворец был разрушен. Остался только портал с драконами, когда-то служивший входом. Вообще Гражданская война нанесла Дербенту непоправимый ущерб — было разрушено много древних зданий. Когда Дербент был взят большевиками, у его западных стен Красная армия расстреливала своих врагов — на стенах до сих пор сохранились следы от пуль.
— А здесь сохранилась лестница начала XVIII века,— показывает Гатиба.— А здесь стоял Владимир Владимирович Путин, когда прилетел сюда в 2005 году. Его и сейчас ждут, на праздник,— вон там площадку расчистили под вертолет.
Площадка для вертолета уже скрыта плотными сумерками.
Дагестанская интеллигенция считает, что цитадель вследствие спешного ремонта утратила обаяние старины
Гатиба показывает каменные якоря петровских времен, найденные на дне Каспия, ханскую баню XVII века, здание гауптвахты XIX века и тюрьму-зиндан, в которой с XIV до XVIII века держали заключенных и которую в народе называли "Ушел и не вернулся". Со стен цитадели мы смотрим на вечерний город и наконец понимаем логику строительства его стен и ворот: от крепости, расположенной в предгорье Кавказа, до моря — три километра. Горы и море — естественная защита города, а с двух других сторон его защищают мощные крепостные стены, которые на 500 метров уходят в море. Обойти город никто не мог — ночью, когда закрывались городские ворота, он становился неприступным. Отсюда появилось и его название — в переводе с персидского "дарбанд" значит "закрытые ворота".
Верхнюю часть Дербента, примыкающую к цитадели, местные жители называют Шахристаном — здесь, в старых магалах, таится настоящий лабиринт улиц и переулков. Посторонний, войдя в этот лабиринт, вряд ли уже выберется отсюда самостоятельно.
Пока мы смотрим на город, в крепости за нашей спиной устанавливают сцену и телекамеры — глава Дагестана Рамазан Абдулатипов выходит на прямую линию с республикой. Каменные стены цитадели в свете телекамер кажутся совсем новыми, а сама крепость — уютной декорацией к юбилейному празднику. Дагестанская интеллигенция считает, что цитадель вследствие спешного ремонта утратила обаяние старины. Профессор-археолог Муртазали Гаджиев еще более резок в оценке: "Из древней крепости-музея сделали парк культуры и отдыха. Где вы видели античные памятники с новыми тротуарами? И зачем там тротуары? Осталось только колесо обозрения поставить и аттракционы".
"Вы лучше спросите, в каком веке там был ремонт"
От крепости Нарын-Кала вниз к морю растекаются прямые улицы. Дербент действительно изменился за последний год: улицы стали шире и чище, появились просторные парки с детскими площадками и фонтанами, а освещенную цитадель Нарын-Кала вечером видно из любой точки города.
Глава города Азади Рагимов рассказывает, что реконструкция 14 улиц и четырех парков, включенных в федеральный план восстановительных работ, уже завершена, а вот реставрационные работы в цитадели и на крепостных стенах продлены до 2016 года — этим занимается Минкульт РФ. Еще одна улица — имени Гейдара Алиева — восстанавливается за счет правительства Азербайджана.
После празднования юбилея Дербента не убавится забот и у местной администрации — реконструкция и восстановление города продлены до 2018 года. В первую очередь нужно расселить 40 семей, живущих в домовладениях, пристроенных к Северной крепостной стене города. Стена — объект федерального значения, и финансировать расселение жителей будет федеральный бюджет. Но вести переговоры с жителями придется местным властям.
Впрочем, глава города уверен, что Дербент теперь не забудут и не бросят. Уже многое сделано, даже в старинных магалах поменяли коммуникации, пусть и не за федеральный счет, а благодаря спонсорской помощи дагестанских районов и городов.
— Мы выложили улицы в магалах камнем,— говорит глава города.— А вы бы видели, какие трубы мы там меняли!
— А когда там в последний раз был ремонт?
— Вы лучше спросите, в каком веке! Вот делаем мы дорогу на улице Крупской, готовим почву под асфальт и натыкаемся на древний водопровод — лотки, керамические трубы. Ну думаем, поменяем 50 метров. Какие там пятьдесят — все 300-400 метров пришлось менять! Чуть глубже копнешь — и понимаешь, что там эти трубы лежат слоями, как паутина. Мы меняли их на современные. Из-за замены коммуникаций работы и задержались. Зато теперь там будет регулярная вода, а не по часам, как раньше.
Вечером, когда прохлада приходит с гор, жители старого города выходят из своих домов. Мы идем по улице Рзаева, прямой как стрела, летящая к морю из крепости. Нас приветливо окликают сидящие на ступеньках и скамейках люди:
— Вы откуда? Добро пожаловать в наш город! Ему пять тысяч лет!
— Он вам понравится!
— Мы вам так рады!
И так — всю дорогу до самого берега.
Они рассказывают, что в советское время здесь было много туристов, а потом времена изменились, город стал грязным и заброшенным, а его историю стали забывать даже местные жители.
Еще полвека назад в Дербент официально приезжало более 400 тыс. туристов. В 90-е они исчезли совсем, а первые ласточки появились в 2003-м, цитадель Нарын-Кала и две городские крепостные стены — Северная и Южная — были включены в список объектов всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
На улице Пушкина три соседки — еврейка, даргинка и азербайджанка — уговаривают нас выпить чаю, а потом велят записать свой адрес и телефон и каждое лето приезжать в гости. А возле Южной стены у ворот Орта-Капы мы выслушиваем целую лекцию о том, почему город Дербент и сейчас остается великим.
Кажется, что жители города, превратившегося в задворки большой страны, скучают по той роли, которая была ему отведена с самого его основания.
Самые дорогие юбилеи российских городов
С начала 2000-х в России практикуется выделение средств на юбилеи крупных городов из федерального бюджета. "Власть" составила рейтинг наиболее затратных торжеств
В мае 2003 года Санкт-Петербург отмечал 300 лет со дня основания. Численность населения города составляла 4,6 млн человек. Минфин оценивал затраты на юбилей в 60 млрд руб., 40 млрд из которых пришлись на федеральный бюджет. Подготовка к празднованию шла пять лет. После реконструкции открыли Сенную площадь, на 54 га был построен Парк 300-летия Санкт-Петербурга. Юбилейные торжества посетили более 40 глав иностранных государств. Всего в течение месяца прошло около 2 тыс. праздничных мероприятий.
В августе 2005-го тысячелетие праздновала Казань (1,1 млн жителей). Готовиться к юбилею начали еще в 2001 году. За это время была построена мечеть Кул-Шариф, ипподром, домашний стадион "Ак Барса", к юбилею открыли метро и парк, реконструировали многие центральные улицы. Главный праздничный концерт завершился выступлением группы Scorpions и салютом из тысячи залпов. Всего было потрачено 53,7 млрд руб., в том числе 7,7 млрд из федерального бюджета.
В октябре 2008 года 450 лет исполнилось Астрахани (503 тыс. жителей) Сообщалось, что на подготовку к празднику было выделено 27,3 млрд, в том числе 12,2 млрд из федерального бюджета. В юбилейный список реконструкции и строительства вошло 660 объектов, более 700 млн руб. потратили на ремонт местного кремля, почти 3 млрд руб. было выделено на берегоукрепление городских каналов. Однако 78% выделенных средств, согласно отчету облдумы, к памятной дате освоены не были.
В сентябре 2010 года отмечал 1000-летний юбилей Ярославль (591 тыс. жителей). На мероприятия, приуроченные к юбилею, выделили около 26 млрд руб., из них 14,5 млрд руб.— федеральный центр. На реконструкцию дорожной сети пришлось 12,2 млрд, еще 1,2 млрд потратили на ремонт зданий. На строительство культурного комплекса "Спасская слобода" пошло 3,4 млрд руб. По словам губернатора, юбилей также способствовал притоку в экономику региона более 50 млрд руб. инвестиций.
В сентябре 2013 года 1150-летие отмечал Смоленск (330 тыс. жителей). На подготовку к юбилею выделили 16,6 млрд руб., в том числе 9,1 млрд из федерального бюджета. Около 15 млрд руб. ушло на строительство и ремонт городской инфраструктуры, однако сообщалось, что к юбилею было выполнено лишь две трети работ. Так, реконструированная за 648 млн руб. набережная Днепра была сдана лишь летом 2014 года. С празднованием дня города совместили мероприятия в честь 70-й годовщины освобождения Смоленска от немецко-фашистских захватчиков.
В том же месяце в Пензе отмечали 350-летие города (520 тыс. жителей). Юбилей был профинансирован на 11,8 млрд руб., в том числе 8,4 млрд поступило из федеральной казны. Всего было построено 24 объекта, включая киноконцертный зал и филармонию стоимостью около 1 млрд руб. Более 2 млрд руб. потратили на ремонт дорог, был реконструирован аэропорт. На авиашоу ко дню города выступила пилотажная группа "Стрижи".
С июня по сентябрь 2011 года отмечал 350-летний юбилей Иркутск (594 тыс. жителей). Одним из главных юбилейных объектов стала "Иркутская слобода", в рамках проекта было восстановлено более 50 архитектурно ценных зданий, а его стоимость составила 1,8 млрд руб. Всего на юбилей было выделено 6,1 млрд руб., из них 1,1 млрд — из федерального бюджета.