В Инсбруке проходит юбилейный, 25-й фестиваль старинной музыки (Innsbrucker Festwochen Alte Musik). В Европе за ним закреплена репутация очень серьезного мероприятия — с изысканными программами, внушительным количеством мировых премьер и недешевыми билетами. Из столицы Тироля специально для Ъ МИХАИЛ Ъ-ФИХТЕНГОЛЬЦ.
За четверть века барочные увеселения стали неотъемлемой частью инсбрукского лета: эмблема фестиваля возникает в совершенно неожиданных местах, от вокзальной площади до ювелирных магазинов. После очередного концерта можно зайти в ресторан Solo Pasta — там заседает художественный руководитель фестиваля Рене Якобс (Rene Jacobs) со своими музыкантами — и за бокалом вина порассуждать с ним о тонкостях интерпретации барочной музыки. Все демократично, без высоколобого снобизма.
Земля Тироль и дюжина представительных спонсоров обеспечивают фестивалю надежную финансовую опору. За один месяц его организаторы показывают три оперные постановки, десятки концертов, суперзвезд класса Чечилии Бартоли (Cecilia Bartoli) и вдобавок проводят мастер-классы. С тех пор как в 1995 году фестиваль возглавил бельгийский певец и дирижер Рене Якобс (Rene Jacobs), здесь дают невероятные редкости: ранние венецианские оперы XVII века — "Оронтею" Пьетро Антонио Чести, "Ксеркса", "Ясона" Франческо Кавалли, неизвестного оперного Гайдна ("Лунный мир") или "Креза" Райнхарда Кайзера. Благодаря прочным связям со звукозаписывающей компанией Harmonia Mundi France архивным находкам Якобса обеспечена жизнь на века.
В этом году шел очередной раритет — комедия с музыкой "От зла — добро", сочиненная целой группой авторов для папы римского Урбана VIII в 1654 году. Сам факт, что комедия была написана по заказу прелата, гноившего светскую культуру в Италии, обеспечил ей почетное место в истории музыки, а появившиеся в ней персонажи комедии дель арте дожили до моцартовского "Дон Жуана". Традиционно запутанная амурная история в постановке канадца Джульельми Бернарди (Giullaume Bernardi) получила удивительно простое и гармоничное воплощение. Клубок сюжетных линий становится лабиринтом пустых и просторных коридоров,где герои встречаются и расстаются, страдают и ликуют. Среди отличных итальянских голосов, безупречно сведенных в ансамбль дирижером Аттилио Кремонези (Attilio Cremonesi), выделялась изумительная Анна Бонитатибус (Anna Bonitatibus) — обладательница темного, переливистого меццо-сопрано, по какому-то недоразумению не попавшая пока в когорту звезд первой величины.
Еще одним сочинением дирижировал сам Рене Якобс. По случаю 25-летия фестиваля он изменил своей репертуарной политике и исполнил одну из самых шлягерных опер XVIII века — "Орфея и Эвридику" Кристофа Виллибальда Глюка. К реформаторскому опусу Глюка, провозгласившего превосходство текста над музыкой, Якобс подошел без сантиментов — в его руках скучноватая у большинства дирижеров музыкальная драма обернулась динамичным, не лишенным озорства действом. Дразнили слух и абсолютно несхожие тембры солистов: теплое, проникновенное меццо Бернарды Финк (Bernarda Fink) и два звонких сопрано — Вероники Канджеми (Veronica Cangemi) и Марии Кристины Кир (Maria Cristina Kiehr). Якобс, ничтоже сумняшеся, добавил во Фрайбургский барочный оркестр (Freiburger Barockorchester) бубен, громовые раскаты литавр и диковинный ветродуй — инструмент, изображавший завывание ветра в "Аиде" и немало повеселивший молодежную часть аудитории. Вероятно, гениальной в своей простоте глюковской драме не нужна столь аляповатая упаковка, но радикальные методы Якобса позволили увидеть затертый шедевр старинной музыки другими глазами.
Кстати, термин "старинная музыка" главе фестиваля не нравится — он, считает Якобс, ссылает барокко в резервацию истории. На самом деле дистанции в три столетия нет — музыканты и слушатели по-прежнему говорят на одном языке. В одном интервью Якобс обмолвился, что хочет поставить притчу во языцех барочной оперы — "Золотое яблоко" Чести, идущую шесть часов и требующую около трех десятков певцов. Надо думать, что местную публику, за 25 лет привыкшую к всякой экзотике, нечеловеческие размеры фрукта не смутят.