Рейтинговое агентство Российской Федерации будет работать только в сегменте кредитных рейтингов. Такое заявление сделала первый вице-президент Газпромбанка, куратор проекта по созданию агентства Екатерина Трофимова. При этом по ее словам, в менеджмент организации могут войти представители «большой тройки» — агентств Moody’s, Fitch и S&P. На участие в капитале Национального рейтингового агентства, как сообщила Трофимова, подано 26 заявок. Генеральный директор рейтингового агентства «Эксперт РА» Дмитрий Гришанков обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Светланой Токаревой.
Фото: Reuters
— Как вы оцениваете тот факт, что менеджерами российского рейтингового агентства могут стать представители «большой тройки»?
— Без большого энтузиазма. С другой стороны, наверное, другого выхода нет, потому что, к сожалению, ни российские, ни зарубежные учебные заведения не готовят сотрудников рейтингового агентства, специалистов по рейтингам, которые могли бы стать на менеджерские должности. Например, нам в последнее время тоже приходится иногда брать сотрудников из «большой тройки» как российской, так и зарубежной.
— То есть без знатоков не обойтись?
— Без знатоков не обойтись, хотя у нас подавляющее большинство сотрудников — это российские сотрудники, мы их сами воспитываем. Если сотрудников «большой тройки» станет много, я не говорю даже не большинство, а много, то как мы можем говорить о том, что у нас есть собственная школа рейтинговой оценки, что мы изобрели какие-то новые идеи? Они просто перенесут культуру «большой тройки» в наше агентство, и все.
— Могут ли менеджеры поспособствовать сокращению периода становления нашего агентства?
— Я думаю, да, но здесь опять же та же беда. Можно сделать очень быстро какой-то механизм, взяв за основу чертежи конкурента, но это будет механизм конкурента, а можно сделать что-то свое. Наверное, где-то должна быть золотая середина.
— Российские чиновники давно говорят о необходимости перейти на рейтинги отечественных агентств, так как иностранные, по их мнению, политически ангажированы. Нашему агентству это не грозит, как вы думаете?
— Я не думаю, что президенты других стран, допустим, Обама звонит директору Moody's и говорит: «Давайте "Газпрому" сегодня рейтинг чуть-чуть понизим. Все же происходит немножко по-другому». Есть политическая культура людей, которые выросли в другой стране, которые воспитались в другой стране либо взяли оттуда методики, и это сказывается на решении, поэтому фактическое влияние происходит опосредовано. Вот в этом я и вижу большую опасность. Если будет много сотрудников из «большой тройки», то, так или иначе, мы воспроизведем эту «большую тройку» у себя.
— Но в целом по силам нашему агентству выйти на международный уровень, имеется в виду по уровню агентства?
— Я думаю, да, у нас есть европейский офис, он вполне успешен.
— Сколько времени, на ваш взгляд, потребуется нашему агентству для завоевания авторитета, достаточного для того, чтобы с нашими оценками считались?
— Очень трудно прогнозировать, но я думаю, что это не один и не два года, это многие годы, потому что у нас на это ушло, допустим, и мы еще не дошли до финиша, где-то почти 20 лет.
— Какие сложности на этом пути у нас могут возникнуть?
— Здесь есть формальные сложности. Я думаю, что как раз их выполнить гораздо проще. Это сложности законодательства других стран. А есть сложности признания авторитета, который нарабатывается годами. И, наконец, самая большая сложность — это не написать методику, а таким образом ее настроить, чтобы она отражала действительность, потому что методику может написать любой студент старшего курса или аспирант, но дело в том, что чтобы проверить, что она в самом деле работает, на это нужны годы.
— То есть теория — это одно, а нам нужна практика?
— Да. Мало нарисовать автомобиль, надо научить его ездить.