Балетный сезон еще не открыт, но первый его спектакль уже поставлен — в Театре танца Алексея Фадеечева и Нины Ананиашвили. Балет по пьесе Ан-ского "Гадибук" сделал Алексей Ратманский, в главной партии — Нина Ананиашвили. Работу завершили, но премьеру покажут лишь во второй половине ноября — завтра главные действующие лица отбывают за границу. Алексея Ратманского ждет датский Королевский балет, Нина Ананиашвили проведет осенний сезон в Штатах. Корреспондент Ъ ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА встретилась с АЛЕКСЕЕМ РАТМАНСКИМ перед его отъездом на службу в Данию.
— Долго ли вы готовились к постановке?
— Еще когда я учился, я прочитал в журнале "Америка" о балете Джерома Роббинса и Леонарда Бернстайна по пьесе Ан-ского. Еврейство тогда было под запретом, и я, будучи наполовину евреем, чрезвычайно этим заинтересовался. С тех пор тщетно пытался найти пьесу и музыку. Балета Роббинса я так никогда и не видел. И бежаровского тоже. А в прошлом году мне попалась запись музыки. Я переговорил об этом с Ниной, и она заинтересовалась. А сам балет я поставил за три недели. Осталось сделать один номер — полторы минуты.— Что для вас в этом сюжете главное — любовь, мистика, еврейская экзотика?
— Любовь. И мистика. Первое, о чем я думал, это о сцене, когда в Лею вселяется дибук. По пьесе она говорила мужским голосом, это удивительный театральный момент...
— Мужской голос в балете — это что? Мужские движения?
— У Нины есть эта мужская широта танца. Там будут большие jete en tournant и двойные assemble — она их действительно отлично делает.
— Что для вас самое трудное в работе вообще и в этой в частности?
— Понять музыку композитора, с которым я никогда не сталкивался. И найти пластику, которая ей соответствует. Иногда это получается легко, иногда — настоящее мучение. В "Дибуке" я мечтал сделать, как в пьесе: реалистический пересказ нереалистических событий. А у Бернстайна все очень обобщенно, пластами: сцена "Отцы", "Дети", сцена "Общество"... Для меня было трудно разложить реальный сюжет по такому музыкальному тексту. Несоответствие осталось — то есть мне не удалось сделать так, как хотелось.
— Почему вы не подобрали музыку, соответствующую замыслу, как Бежар, который поставил свой "Дибук" на Шенберга и еврейский фольклор?
— Я всегда от готовой музыки иду. Мне интересна именно интерпретация. Бернстайн и Роббинс были евреями, и это очень чувствуется. Бернстайн всю партитуру написал по Каббале, там нет ни одной просто взятой ноты — все рассчитано по цифрам, разделено, умножено, вычислено.
— Что ж, для постановки "Дибука" вы тоже заглядывали в Каббалу?
— Каббалой можно заниматься только после 35 лет. В этом-то причина смерти героя балета.
— Что вам готовит грядущий сезон?
— Как показала практика, всегда бывает много неожиданностей. Кроме "Дибука" должна быть "Золушка" в Мариинке — она уже стоит в плане театра, на это должно уйти два с половиной месяца. Еще балет в Копенгагене и в школе NY-city ballet — их названия уточняются.