Нас, предпринимателей, хотя я бы назвал нас представителями новой экономики, обвиняют в узурпации власти в РСПП. Я с этой оценкой совершенно не согласен. Захват власти в общественной организации — это неинтересно. Подумайте, зачем это Олегу Дерипаске или Владимиру Потанину, если любой из них может захватить целую отрасль. Другое дело — сделать общественную организацию действительно влиятельной, вот это драйв, это уже интересная история. Узурпации власти предпринимателями в РСПП не было и нет. Наоборот, решения стали приниматься более коллегиально. У крупного бизнеса и так достаточно возможностей для удовлетворения личных амбиций.
С приходом новой группы крупных предпринимателей роль РСПП усилилась. И вообще работа всей организации оживилась. Хотя первоначально мы опасались, что диалог внутри РСПП не завяжется, что будет трудно разговаривать новым членам со старыми и новым — между собой. Не секрет, что конкуренция не располагает к открытым душевным разговорам, а ведь конкуренцию пока никто не отменял. Тем не менее диалог завязался. Противоречий оказалось не так много, и они преодолеваются даже быстрее, чем мы ожидали. Старая группа — это люди, которые вышли из директоров и отчасти ими остались, а отчасти стали собственниками. Новая группа в основном представляет интересы собственников. Так что противоречия могут быть только на уровне столкновения интересов менеджера и интересов собственника. Иных я не вижу. А почему? Просто старые люди оказались не такими уж и старыми, а новые — не такими уж и новыми. Выяснилось, что нас разделяет не такая большая пропасть. Возможно, терминология у нас немного разная, но ведь это поправимо.Другая проблема, которой тоже все опасались,— межкорпоративные трения. Но и их удается избегать, они уходят на второй план, так как большинство руководствуется соображениями общего характера. Когда мы все это затеяли, я мог только мечтать о том, что мы сможем вместе обсуждать какие-то фундаментальные проблемы.
Так что между собой мы разобрались. Но это было не единственной сложностью. Ведь кроме нас есть еще и власть, с которой надо общаться. И мы настраивались, что наши отношения будут строиться сложно. Вспомним, когда все происходило,— лето-осень прошлого года. Это и заявления о равноудаленности олигархов, и некоторые другие. Ничего хорошего они нам не сулили. Впрочем, никаких объективных сигналов, предупреждающих, что крупному бизнесу скоро в России станет плохо, не было, были скорее субъективные фобии. Бизнес так устроен. Не то чтобы пуглив. Он просто все время тянется к стабильности. Естественно, когда происходят политические перемены, возникают волнения, страхи. Тем более что и пресса нас подогревала — вот запахло реставрацией, перераспределением собственности, ждите реванша силовых структур. Были такие разговоры, и они не могли пройти даром. Естественный инстинкт в период опасности — сбиваться в стаю. Сейчас он перерос в другое. Теперь мы орган без корпоративных интересов, который может быть действительно влиятельным. Судьба крупного бизнеса зависит не от лоббирования интересов одного предприятия, а от создания общего благоприятного бизнес-климата в стране. В результате все оказалось не так страшно, диалог с властью завязался. Власть демонстрирует интерес к нам и чувствует, что мы можем подтолкнуть определенные реформаторские процессы. Отрадно, что и президент взвалил на себя большой объем реформ и потащил их за собой. Естественно, у нас возникло желание помочь власти. Тем более что реформы касаются и нас, и мы бы хотели, чтобы они не прошли даром. Конечно, что-то в реформах нам нравится больше, что-то меньше. Но серьезных противоречий с властью нет. Члены РСПП понимают, что реформы проводятся не только в интересах крупного бизнеса, но и общества в целом. Где-то приходится искать компромиссы. А вообще, с властью нам никогда не было просто, да и власти с нами. Однако теперь работать легче, потому что ситуация стала понятнее и прозрачнее. Никто нас не боится, никого не обвиняют в связи с конкретной группой.
Нельзя сказать, стали ли мы ближе к власти. Я считаю, что определенная дистанция должна существовать между властью и всеми элементами гражданского общества. Не должно быть так, чтобы, например, предприниматели находились ближе к власти, чем, скажем, профсоюзы. Так что тезис Владимира Путина о равноудаленности я бы применил ко всем без исключения слоям общества. Но это в идеале. А на деле власть имеет тенденцию колебаться — то ей ближе интересы "обездоленных", то буржуазии.