В субботу, 29 августа, исполнилось бы 80 лет одному из лидеров журналистского сообщества конца ХХ века — главному редактору газеты «Известия», а позже — «Новые известия», Игорю Голембиовскому. О том, как изменилась работа СМИ — журналист Виктор Лошак.
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Те, кто заглянет в автобиографическую справку Голембиовского, удивятся: там его день рождения не 29 августа, а 7 сентября. Из каких-то практических побуждений в родном Самтредиа мама записала его в метрике родившимся позже, но сама же с детства праздновала его рождение не по документам. О правильном дне рождения Игоря знали все «Известия», потому что Игорь был свой главный редактор, выросший здесь же в великой газете, когда-то придя в известное здание на Пушкинской площади заместителем редактора отдела писем. Отдел этот занимал целый этаж и работало в нем больше ста человек (это, чтобы было понятней, что это было за время и за газета). Позже Голембиовский был ответственным секретарем, корреспондентом в Мексике, первым заместителем главного редактора. Его неформальный статус лидера известинских журналистов в 91-м формализовался — коллектив избрал Игоря главным редактором.
Один из его учеников заметил, что в любом поисковике при наборе слов «главный редактор», «свобода печати» или «независимая пресса новой России» имя Голембиовского возникает автоматически — как неотъемлемая часть абстрактных вроде бы понятий. Парадоксально, что в историю журналистики так основательно вошел человек, сам ничего эпохального не написавший. Это был талант именно главного редактора, талант, в котором сошлись принципы, чутье, человеческое обаяние, профессионализм. Когда тухлое брежневское время кончилось, возник спрос, возможно, прежде всего в журналистике, на новых лидеров — людей нравственных, не циников, не конформистов. Голембиовский был именно таким. «Когда отмоют от злоумышленной грязи оболганные 90-е, — писал о своем главном редакторе блестящий «известинец» Владимир Надеин, — нашим взорам предстанут не только озолоченные ворюги, но и рыцари, бескомпромиссность которых кажется совершенно невероятной». Размышляя о таланте Голембиовского, журналист пишет об «удивительном умении охранять, защищать и возносить дар своих коллег».
Известинцам повезло с главным редактором, но и Голембиовскому повезло с талантами: Бовин, Кондрашов, Надеин, Иллеш, Дементьева ,Резник, Агафонов, Васинский… Это был, возможно, самый талантливый в новой России журналистский оркестр, которому дирижер очень часто говорил свою любимую фразу «Не обольщайтесь!»Многие посчитали победу над советской властью окончательным сражением, а не менее важные битвы были еще впереди. Впереди были проигранные столкновения с рыночной действительностью, потеря друзей… Парадоксально, что многие бывшие коллеги и через годы после смерти Голембиовского продолжают сводить с ним счеты в книгах и статьях. Всем кажется, что свободные, популярные «Известия», которым на роду было написано стать российским NY Times, можно было провести как-то иначе, миновав, возможно, самой горькой в отечественной прессе судьбы.
В новой российской журналистике «Известия» Голембиовского во многом были первыми. Первые совместные выпуски с самыми важными мировыми изданиями, первая коммерческая реклама, первые настоящие журналистские расследования. Он был убежден: журналист должен быть свободен, а читатель имеет право знать. Голембиовский дожил до времен, когда эти убеждения стали непопулярны, но все-таки умер раньше, чем пропаганда победила информацию.