Чем вам путч не праздник?
Анатолий Лукьянов, председатель комитета Госдумы по госстроительству, в 1991 году председатель Верховного совета СССР:
— Праздник не мог получиться потому, что большинство граждан начинают прозревать и понимают, что это был никакой не заговор и не путч. Это была плохо организованная попытка выполнить решения общенародного референдума о сохранении великого государства и спасти СССР.
Лев Пономарев, исполнительный директор общегражданского движения "За права человека", в 1991 году член Верховного совета РСФСР:
— Праздники, связанные с подобными годовщинами, должны организовываться властью, а она ничего не сделала. И не случайно — власть этого не хотела. Меня удивила и позиция Путина: он не только не присутствовал ни на одном мероприятии, как будто специально в отпуск уехал, но и ничего не сказал о событии, которое вошло в историю России наравне с революциями и войнами. И то, что к Белому дому пришло человек 200, мучимых ностальгией,— не показатель. Настроения у людей другими не стали. И если потребуется, то на защиту демократии придет еще больше людей, чем в 1991 году.
Валентин Павлов, вице-президент Международного клуба экономистов, в 1991 году премьер-министр СССР:
— Не знаю, я же не отношусь к традиционным участникам этих мероприятий. 19 августа я целый день просидел дома у телевизора и смотрел передачи, посвященные путчу. Но даже через десять лет информация осталась однобокой. Меня, например, показывали только во время допросов и какими-то выборочными кусками. Горбачева вообще ни на одном канале не было. А ведь он так и не ответил на вопрос — что заставило его втайне и вопреки постановлению Верховного совета подготовить договор о создании Организации объединенных наций на территории СССР. Ведь это было разрушение союза вопреки воле народа. И Ельцина не показали, не разъяснили сути конфликта Горбачева, Ельцина и гэкачепистов. День получился каким-то скучным.
Сергей Станкевич, член политсовета СПС, в 1991 году 1-й зампред Моссовета РСФСР:
— А праздник был. И организован он был не сверху, а снизу. Собрались те, кто этого хотел. Мы очень хорошо пообщались, повспоминали, и даже коммунисты, которые пытались бузить, быстро успокоились. Мне очень нравится идея сделать этот день праздником свободного народа. И то, что у Белого дома собралось не так много народа, тоже хорошо: значит, в стране все в порядке. А так все нормально, главное, чтобы официальные мероприятия, намеченные на 21-22 августа, не получились слишком официозными.
Карен Шахназаров, президент концерна "Мосфильм":
— Наверное, потому, что никто и не собирался отмечать этот день. Мне кажется, что десять лет не та дата, которую пышно празднуют, да и праздником этот день вряд ли кто назовет. Во всяком случае, лично я этот день никоим образом отмечать не собираюсь. Хотя мне, как гражданину России, удивительно, что о событиях тех лет ничего не сказал действующий президент. Да и главных виновников — Горбачева и Ельцина — я нигде услышать не смог. Неужели им нечего было народу сказать?Марк Захаров, художественный руководитель театра "Ленком":
— Видимо, до сих пор нет единого мнения — каким должен быть ритуал в этот день. 19 августа 1991 года — это примечательный день российской истории, и его обязательно надо как-то отмечать. Но как? Наверное, депутаты должны оговорить этот день в законе, тогда народ и праздновать начнет. Например, я до сих пор помню исторический рывок Ельцина на танк. Может быть, это надо как-то увековечить? Кроме того, мне не хотелось, чтобы праздничные мероприятия проходили на Горбатом мосту — там уже другое биополе.Юлий Рыбаков, председатель подкомитета Госдумы по правам человека:
— Мы потихоньку все забываем, к тому же сейчас еще и пора отпусков. А то, что много дискредитации тех дней, понятно. Когда в Петербурге наша инициативная группа людей, строивших в 91-м баррикады, чтобы защитить демократию, обратилась за разрешением провести мероприятие у Мариинского дворца, то официально отказ звучал так: "дворец на ремонте". А неофициально сказали, что не собираются давать разрешение тем, кто победил десять лет назад. Я не считаю прошедшие годы временем упущенных возможностей — нам многое удалось. А время мародеров, которые сумели воспользоваться плодами той нашей победы, все равно рано или поздно закончится.Дмитрий Суздальцев, заместитель председателя правления Росевробанка:
— Да какой это праздник? Для многих тот путч и все, что за ним последовало, очень напоминают неудавшийся брак — забыть нельзя, а вспоминать не хочется. И причины этой непраздничности очевидны: прошедшие десять лет прошли под знаком утраты иллюзий и романтики, а обыденность разочаровывает.Михаил Ефремов, актер:
— Да все же по домам сидели и тихо бухали. Ведь у нас сейчас началась эра индивидуализма, коллективизм-то уже не приветствуется. Надеюсь, что и Путин, и Ельцин, и Лужков выпили по случаю, как и простой народ, за светлый праздник гэкачепистов.Леонид Кравченко, главный редактор "Парламентской газеты", в 1991 году председатель Гостелерадио СССР:
— За десять лет людей постигло глубокое разочарование, они многое поняли. Особенно после 1993 года, который показал, как надо завоевывать и удерживать власть. Танки в столицу вводились и в 1991-м, и в 1993-м, но стреляли только в одном случае. Народ тогда пугали политической несвободой, а сегодняшняя экономическая зависимость людей пострашнее будет. Нет повода для праздника.