Курс рубля невозможно поддерживать за счет валютных резервов страны. Об этом заявил помощник президента Андрей Белоусов. По последним данным ЦБ, международные резервы страны составляют чуть менее $360 млрд. $120 млрд из этой суммы приходятся на Резервный фонд и ФНБ, отметил Белоусов. По его словам, оставшейся части резервов недостаточно для поддержки нацвалюты. Кроме того, рубль сегодня находится в плавающем состоянии, отметил помощник президента. Поэтому единственным рычагом влияния регулятора на валютный рынок остается ключевая ставка. Ведущий аналитик Промсвязьбанка Алексей Егоров обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Максимом Митченковым.
Фото: Кирилл Кухмарь, Коммерсантъ / купить фото
— Согласны ли вы с такой оценкой господина Белоусова, что резервов в принципе на поддержку рубля не хватит, и остается только ключевая ставка?
— Данное заявление немножко неверно истолковано, наверное. Просто идея такая, что если у нас Центробанк принял решение все-таки о переходе к инфляционному таргетированию, то есть он не участвует в валютных торгах, ему нет необходимости поддерживать как-то курс, потому что он должен как-то определяться монетарной политикой, то есть исключительно ставками денежного рынка. В случае же если Центральный банк у нас вернется к валютным интервенциям, тогда это такой шаг назад, от которого в принципе Центральный банк все время пытался отойти.
— Подождите, рубль отпустили в свободное плавание еще в прошлом году, а Центральный банк принимал участие в валютных интервенциях и в конце прошлого года, и в начале этого.
— Дело все в том, что Центральный банк оставил себе небольшую лазейку, чтобы в случае, если у нас колебания на валютном рынке будут формировать какие-то риски для экономики, он мог выходить с валютными интервенциями. В настоящий момент у нас не происходит какое-то резкое ослабление национальной валюты.
— Подождите, ну как это не происходит? За месяц рубль подешевел к доллару и к евро процентов на 10, на 15, а то и на 20%.
— До этого он точно так же укреплялся. У нас, если сравнить с движением прошлого года, когда курс рубля фактически на 70% продемонстрировал ослабление, тогда, согласитесь, движение было более сильным, нежели в настоящий момент.
— То есть подождите, мы должны ждать 70% по отношению к нынешнему курсу еще?
— Нет, дело все в том, что у нас ситуация будет развиваться или скачкообразно, или будут происходить какие-то плавные процессы. В прошлом году у нас цены на нефть, кстати, еще дополнительный фактор фундаментальный, более-менее удерживались на приемлемом уровне, и при этом рубль демонстрировал ослабление за счет каких-то факторов повышения резкого спроса на валюту стран, за счет компаний, которые столкнулись с проблемой рефинансирования собственных долгов, а также рисков инвесторов, которые выходили из России на фоне, скажем так, геополитических рисков. В настоящий момент у нас курс рубля вполне обусловлен рублевой стоимостью нефти. Соответственно, как бы рыночный курс соответствует фундаментальному курсу, скажем так.
— Я просто хочу понять, вы не считаете, что нужно курс рубля как-то поддерживать, или не считаете, что нужно валютные интервенции применять?
— Я не считаю, что прибегать к валютным интервенциям было бы эффективно в настоящий момент. То есть это на время бы сгладило какое-то движение по ослаблению рубля, но в целом рубль все равно бы достиг этих значений, просто более плавным движением, но все равно он достиг бы этого.
— Хорошо, а что тогда было бы эффективным, какие еще методы воздействия, способы воздействия остаются у Центрального банка?
— У Центрального банка остается возможность все-таки понять причину, по которой у нас происходит девальвация валюты, в настоящий момент это происходит…
— Вы уже сами говорили, это цены на нефть — вот она, причина.
— Собственно говоря, как мы можем поддержать рубль, если у нас мировые рынки сырья демонстрируют снижение?
— Господин Егоров, это я у вас спрашиваю, как мы можем поддержать рубль?
— Так а смысл его поддерживать, если курс рубля фундаментально обоснован.
— То есть смысла в этом нет, и государство заинтересовано в том, чтобы рубль слабел?
— Дело все в том, что если в настоящий момент поддерживать рубль, тогда, к сожалению, не будет исполняться доходная часть бюджета.
Возможно поддержать рубль, но в данном случае у нас, если это сделать, и он будет стоить выше, чем он стоит сейчас, у нас тогда бюджет не сможет сойтись, он и так у нас дефицитный в текущем году, соответственно, тогда надо резать расходную часть, чтобы более или менее свести бюджет.
— А что касается ключевой ставки Центрального банка, будут ли пользоваться подобным механизмом?
— Дело все в том, что Центральный банк сейчас находится между молотом и наковальней: с одной стороны, от него требуют какого-то стимулирования экономики и просят понижения ключевой ставки, с другой стороны он понимает, что если понизит ключевую ставку, будет очередная волна девальвации рубля, потому что рубль будет еще больше находится под каким-то давлением.
— Так, может, ее повысить, наоборот?
— Ну, это решение было бы вполне логичным, но в целом это бы тогда окончательно нашу экономику расстроило.
— Расстроило — хорошее слово. Также, по оценке господина Белоусова, ключевая ставка в среднесрочной перспективе, как он выразился, может снизиться до 4%, как вы считаете, насколько это вероятно?
— Ну, для всех среднесрочная перспектива, как я понимаю после этого высказывания, разная, но это трудно реализовать будет в тех условиях.
— Про среднесрочную перспективу, я так понимаю, что он связал это с уровнем инфляции, а инфляцию в 4% прогнозировали, к 2017 году или 2018 году.
— Я просто помню, что к 2015 году тоже прогнозировали 4%, это было в 2013 или 2014 годах, но, к сожалению, оказалось это не реализовано.