«В детской газете я обрел подлинную свободу творчества»

Глава Центризбиркома России Владимир Чуров встретился со слушателями Академии журналистики «Коммерсантъ» и откровенно рассказал о том, что волнует его и избирателей всей России. “Ъ” публикует стенограмму этой встречи.

Сначала я расскажу о том, как я сам не стал журналистом. В моей семье всего было поровну. Отец — ученый, морской офицер, представитель точной науки, и мама - выпускница московского филфака, отделения, готовившего журналистов и редакторов. Из этого отделения потом родился журфак Московского государственного университета. Мама - филолог, редактор в издательстве. И вот когда подошла пора мне самому определяться с выбором профессии, я выбирал между физическим факультетом и факультетом журналистики. Тем более, что к этой поре, ко второй половине 60-х годов теперь уже прошлого столетия, в Советском Союзе профессия журналиста была высокооплачиваема. Это были работники идеологического фронта. Наряду с художниками, писателями, драматургами, артистами. Мы все в старших классах школы смотрели знаменитый фильм Сергея Аполлинариевича Герасимова «Журналист», снятый в 1967 году - я как раз учился тогда в 8 классе. В 1971 году появилась пьеса «Справедливость - мое ремесло» Леонида Ароновича Жуховицкого по его же роману «Остановиться-оглянуться», которым мы зачитывались в 1969 году. Все это поднимало престиж профессии журналиста, делало ее весьма романтичной. В фильме Герасимова «Журналист» главный герой - молодой московский преуспевающий журналист-международник. А журналист-международник в советское время - это была самая престижная профессия среди всех творческих профессий и самая высокооплачиваемая, тем более, что некоторая часть международников-журналистов выполняла и вторую функцию, вам понятную. Как, например, Евгений Максимович Примаков.

Так вот этот молодой человек, представьте себе фильм 1967 года, во второй серии его встреча в Париже с известными деятелями на равных, поэтому, естественно, многие желали стать журналистами. И вот, когда я колебался при поступлении в университет, мои мудрые родители сказали мне такую фразу: «Закончив физфак, ты можешь стать кем угодно, в том числе и журналистом, если захочешь. А закончив журфак, ты физиком никогда не станешь». Это оказалось решающим аргументом, и я поступил на физфак Ленинградского университета. Но поскольку тяга к гуманитарным наукам сохранилась, я воспользовался возможностью, которую предоставляли для того, чтобы студенты Ленинградского университета получали разностороннее образование. Для студентов естественнонаучных факультетов было организован 2-х годичный курс гуманитарных факультетов, для того, чтобы студенты по вечерам могли заниматься журналистике, истории, филологии и востоковедению на общественном факультете. Я, естественно, пошел на журналистику. Это был 2–х годичный курс факультета журналистики. Преподаватели были те же самые, курсы были те же самые, только существенно сокращенные, то есть программу пяти лет укладывали в два года, естественно, с сокращениями. Мы также проходили практику. У нас были те же самые дисциплины, что и на большом факультете - теория жанров, в том числе мы проходили и практику верстки на линотипах - это такие большие машины, у которых сзади подвешен брусок свинца перед кипящим раствором, и вот он постепенно туда опускался, а ты сидишь, набираешь на пишущей машинке, и выскакивают литеры. Вот я начинал с этого. Это то же самое, что компьютер теперь, только вместо свинца теперь электрончики бегают. У нас была практика и в газетах — в районках и многотиражках.

Первая моя публикация была в 1971 или 1972 году в университетской многотиражке. А затем я уже довольно много печатался в районках, получая за это, в общем, неплохие гонорары. То есть, если у меня стипендия была 40 рублей в месяц, то гонорар я получал от 40 до 80 рублей в месяц, что составляло в сумме зарплату уже младшего научного сотрудника или инженера. Живя у родителей, естественно, мне хватало и на угощение девочек и так далее.

Вот несколько позже я стал печататься в детской газете - в пионерской газете «Ленинские искры». А нужно понимать, что о детях в журналистике была особая забота, гонорары в ««Ленинских искрах» были равны гонорарам в «Ленинградской правде», превышали гонорары в комсомольских газетах. В «Ленинских искрах» я печатал в основном научно-популярные и научно-художественные рассказы и очерки. При том, что, еще раз хочу подчеркнуть, в эти годы престиж профессии журналиста был так высок, что, имея корочки внештатного корреспондента «Ленинских искр», я мог попасть на любой спектакль за кулисы, я мог попасть в любое партийное или государственное учреждение. Еще раз хочу сказать, престиж профессии журналиста в те годы был самый высокий. И уровень подготовки был высочайший. Могу сказать, что за одну допущенную грамматическую ошибку могли выгнать с работы. За заголовок, составленный в виде пословицы или какой-то игры слов - выгоняли однозначно. Это то, что сейчас очень распространено и является признаком отсутствия профессионализма. Если вы видите заголовок на основе игры слов, вы можете это издание выбросить в мусорную корзину, а этого журналиста больше не читать. Это дурной тон. Причем это правило было установлено вовсе не в советской журналистике. Это со времен старой доброй "Таймс". Это законы британской журналистики XIX века. Цензура была жесточайшая, но, прежде всего, в отношении качества публикаций, что, соответственно, повышало и качество издания.

Я помню, что когда я еще в университете отвечал за стенгазеты, где печатали самодеятельные статьи и рисунки, мы перепечатали официально изданный перевод лирики средневековых поэтов - вагантов, там были строчки: «Барашек мантию надев, решил, что он ученый лев!». Партком заставил меня снять эту газету, потому что профессора пожаловались, так как увидели в этих стихах сатиру на себя, кстати сказать, совершенно справедливо увидели.

В детской газете я обрел подлинную свободу творчества, потому что я уже понял, что не стану профессиональным журналистом, потому что я не могу заставить себя писать по расписанию. Я не могу заставить себя писать о том, о чем мне не хочется писать, о том, что мне не интересно. Потому что профессионал должен писать, во-первых, по расписанию, во-вторых, он должен писать не только на ту тему, которая ему нравится, и не только о том, что ему интересно. Это главный признак профессионализма. Конечно, журналисты высокого уровня получают больше свободы, но, в любом случае, начинать он должен с этого - писать регулярно и писать по заданию редакции. В этом отличие профессионального журналиста от просто пишущего человека, как я.

В «Ленинских искрах» я позволил себе, во-первых, писать под игровым псевдонимом. Естественно, я выбрал себе псевдоним Джон Сильвер, потому что у меня были морские научно-популярные рассказы. Был целый цикл рассказов о военно-морских приключениях на документальной основе, но немножко беллетризованной. Несколько очерков в альманахах, в том числе посвященных загадке бермудского треугольника, исследованиям космоса. В это время я сам уже работал в бюро космической аппаратуры, занимался исследованиями загрязнения моря, писал и об этом. Тогда эта тема тоже была актуальна. Сейчас, как вы знаете, экология отошла на задний план, хотя, может быть, это и неправильно. Думаю, что те природные катаклизмы, которые мы все ощущаем на своей шкуре, это последствия, в том числе, и экологических преступлений. До 1990 года я работал в аэрокосмической отрасли по гражданским проектам. Недавно с некоторым удивлением узнал, что разработанные нами приборы до сих пор, несмотря на то, что этой разработке уже свыше 25 лет, используются на спутниках дистанционного зондирования поверхности, что может свидетельствовать либо о том, что мы очень хорошие приборы сделали, либо о том, что у нас наука стоит на месте.

В 90-м году я резко изменил профессию, избрался как независимый депутат по одномандатному округу в ленинградский городской совет на волне демократизации, и так и проработал потом в администрации города до 2003 года, когда перешел на работу в Государственную Думу, был избран депутатом Государственной Думы. С 2007 года работаю уже в Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, пошел 9-ый год.

Все это время я писал. Правда, после 2003 года в Думе и ЦИКе многие мои материалы выходили под различными псевдонимами, они не были посвящены моей основной работе, но касались, в том числе, и некоторых политических вопросов. Прежде всего, связанных, конечно, с зарубежными странами, поскольку вот уже 25 лет, как я связан и с развитием международных отношений.

Первая моя книга была задумана и в основном написана как раз в период предвыборной кампании в Государственную Думу в 2003 году, вышла она в конце 2004 года. Она стала уже библиографической редкостью - «Тайна четырех генералов». Она посвящена четырем русским генералам - генералу Самойло, генералу Игнатьеву, генералу Черепанову и генералу Маннергейму, которые были русскими разведчиками и были между собой связаны различными узами. Затем появились еще три книги, пятая книга есть в журнальном варианте - в журнале "Русский пионер", который возглавляет Андрей Иванович Колесников. Пару лет назад я опубликовал журнальный вариант документальной повести о русско-польской войне 1831 года. Горжусь тем, что многие мои публикации за 25 лет оказались, не скажу, что пророческими, это было бы слишком сильно сказано, но, по крайней мере, некоторые элементы в них заранее были описаны так, как это сейчас происходит. Например, уже лет 10 назад я публиковал очерк в Санкт-Петербургской газете «Невское время» под заголовком «Как плохо в Одессе без евреев». Дело в том, что я был в Одессе, несколько раз ее посещал уже в 21 веке, я очень люблю этот город, много фотографировал, прежде всего, старую часть. Кто бывал в Одессе, тот знает, что там есть еврейская часть. Заходил в знаменитые одесские дворы, побывал в доме, где жил известный деятель, один из основоположников сионизма - Жаботинский, который, собственно, начал вывоз евреев из России в Палестину и Америку. Я обнаружил, что во всем этом анклаве евреев нет. По скромным оценкам сотни тысяч покинули Одессу на протяжении 80–90х годов. А кто поселился на их место? Оказалось, что была целенаправленная политика украинского правительства с 1991 года: на освободившиеся места заселять людей, выезжающих с Кавказа. И собственно говоря, они заместили, соответственно, со всеми вытекающими последствиями. Я заходил в знаменитые одесские дворики и там внутри вместо характерного одесского говора слышал кавказскую речь. Там же в центре этого квартала на деньги Иордании построен очень большой исламский центр, он был уже тогда, в 90-е годы. Поэтому, скажем, появление там сейчас грузинских деятелей, по крайней мере для меня, не явилось сюрпризом. Там было много переселенцев из Грузии и из других кавказских регионов еще с самого начала 90-х годов. Многое было уже под их контролем: сеть ресторанов, такси.

Говорить про журналистские писательские планы-мемуары, пока я действующий председатель Центризбиркома, невозможно. Хотя я небольшие отрывки, касающиеся 90-х годов, уже публиковал, в том числе в «Московском комсомольце». Наверно, я продолжу такие небольшие публикации. Сейчас я готовлю небольшой очерк памяти Евгения Максимовича Примакова, с которым познакомился в 1998 году, когда он был министром иностранных дел. Если вы зайдете на наш сайт, там есть маленький баннер памяти Евгения Максимовича Примакова, где опубликован уникальный документ – его собственноручные тезисы к выступлению в Копенгагене в 2002 году. Это факсимильное воспроизведение. Подлинник хранится у меня. Я выступал вслед за Евгением Максимовичем и выпросил у него его рукописные тезисы на память. Эти тезисы до сих пор имеют определенное политическое значение, они посвящены отказу Европейского Союза предоставить России безвизовый режим. Казалось бы, 2002 год — а воз и ныне там. (Источник: сайт http://www.cikrf.ru)

Что касается основной работы, то есть избирательной системы России – я дал за эти годы множество интервью. Никогда не отказывался отвечать на вопросы - у нас очень открытая система. Журналисты присутствовали раньше в больших количествах на наших заседаниях, теперь их практически совсем не стало, один-два приходят по традиции, остальные предпочитают смотреть интернет-трансляции, потому что у нас много лет заседания транслируются онлайн без редактуры, без купюр. И, конечно, журналисту удобнее сидеть дома, смотреть все это в хорошем качестве, тем более что и записи хранятся, в любой момент можно посмотреть.

С точки зрения подхода освещения избирательных кампаний, у нас есть только одно требование к журналистам — не перевирать факты. То есть если выборы назначены в 2016 году на 18 сентября, не надо писать, что они назначены на 18 декабря. Если в выборах участвуют 44 партии, не надо писать, что участвуют 47 или 48. Других требований с нашей стороны к журналистам не предъявляется. Хотя, конечно, за много лет работы нам приходилось сталкиваться (в том числе и в газете «Коммерсантъ») с ситуацией, когда в слова интервьюируемого вплетается комментарий оппонента. В чем непрофессионализм? Вы берете интервью, при этом ваша авторская позиция не должна играть никакой роли вообще. Хороший профессиональный интервьюер ни в коей мере - ни в репликах, ни в вопросах - не должен показывать свое отношение к тому, что говорит интервьюируемый. Профессионалы знают, что к этому интервью можно добавить авторский комментарий, можно добавить комментарий любых экспертов и оппонентов, но их нельзя замешивать в текст интервью - должна быть отбивка, иначе это непрофессионально. Одна из важнейших дисциплин, которую я запомнил на всю жизнь, это теория жанров. В советские времена за попытки смешать жанры увольняли сразу. Были четко очерченные рамки жанра - интервью так интервью. В моей последней по времени книге, посвященной путешествию в Марокко с Анастасом Ивановичем Микояном, содержится в качестве вкладки знаменитейшее интервью, лучшее интервью XX века,— это интервью главного редактора «Известий», зятя Хрущева Аджубея Алексея Ивановича с президентом Кеннеди. Вот это интервью высочайшего качества, оно синхронно вышло на английском и русском языках - в The New York Times и в «Известиях». Кто хочет повысить мастерство - почитайте. Учиться надо на лучших примерах!

У нас в избирательном деле основные трудности связаны с тем, что достаточно трудно отличить агитацию и информацию. Вообще невозможно. Вот вам самый последний пример — новосибирские приключения. Эта партия, которая сейчас спорит с новосибирской избирательной комиссией, одного из двух поставленных результатов уже добилась - огромное количество абсолютно бесплатной агитации. И так во всем. Вы мне не приведете ни одного примера, который я не смог бы трактовать как информацию или как агитацию.

Слушатель Академии: какие СМИ сегодня, на ваш взгляд, эффективно освещают избирательный процесс?

— Практически все. За исключением блогосферы. Блогосфера более ангажирована. Я не буду говорить, что более продажна, но блогосфера превратилась в орудие манипуляций. Я вам расскажу еще раз про самый характерный пример - то, что мы называем технологией «янтарный гамбит». «Янтарный гамбит» - это когда дружественная комиссия, организующая выборы, отказывает в регистрации по заведомо неправомерным причинам дружественным кандидатам с тем, чтобы повысить их легитимность. Причины отказа заведомо незаконны, понятно, что суд или вышестоящая комиссия их зарегистрируют. Но важнейшей составляющей технологии «янтарный гамбит» является блогосфера. Мгновенно создается большое количество сайтов, и, соответственно, такое же число блогеров. И в течение данного процесса блогеры и сайты постоянно публикуют огромное количество информации об этих кандидатах под видом информации об их спорах. Но одновременно это является агитацией, это влияет на избирателей, конечно. Понятно, что в блогах гораздо больше политики и гораздо меньше журналистики. Я как раз совершенно не согласен с тем, что бы официально незарегистрированные, как СМИ, блогеры приравнивались к средствам массовой информации. Вот я здесь стою на совершенно жестких позициях. СМИ есть СМИ. СМИ определяется не носителем информации, а целым другим набором признаков, и, прежде всего, ответственностью перед потребителем. Иначе мы просто размажем профессию.

Есть и вторая угроза размазывания профессии - это так называемые псевдо-журналисты, которые направляются на избирательные участки под видом наблюдателей. Некоторые организации направляют десятки тысяч корреспондентов якобы «наблюдать».

Слушатель Академии: вы сейчас упоминали организацию «Голос»?

— Я никого не упоминал. Я всегда воздерживаюсь от упоминания конкретных лиц, конкретных партий, конкретных фамилий. Потому что, пользуясь старинным правилом: упомянешь - будет реклама. Все, что не некролог — то реклама. Поэтому я очень благодарен некоторым товарищам, которые мое имя всуе упоминают регулярно в своих опусах. Иногда даже подозревают, что я им плачу. Нет, не плачу.

Приведу такой пример: на выборах в Раду на Украине на округе Черниговском присутствовали две организации - одна украинская, другая — российская. Обе входят в одну из европейских ассоциаций наблюдателей за выборами. По опубликованным данным украинская организация отловила 40 фальшивых журналистов, посланных по той методике, которую и у нас используют их российские коллеги. Интересно, как будут эти две организации разговаривать - это уже некоторый интерес представляет, чисто мемуарный. Я считаю следующее: на выборах должна быть обеспечена полная свобода журналистов, но настоящих журналистов. И к ним должно предъявляться одно требование - информация должна быть достоверна. Если человека зарегистрировали – значит, зарегистрировали, если человека не зарегистрировали – значит, не зарегистрировали. Был прецедент: одно уважаемое СМИ напечатало, что в Краснодаре такая-то партия сняла целиком весь список кандидатов, что не соответствовало действительности, и нам пришлось и через это СМИ, и через все остальные возможности доводить до сведения избирателей, что их любимая партия находится по-прежнему в избирательном пространстве. А то могли быть иски и к нам, и к этому СМИ. То есть избиратель, собравшийся голосовать за эту партию, за этого кандидата, узнав из газеты, что они снялись, не пошел голосовать. Пришла вечером соседка и говорит: «Василий Петрович, а ты почему не пришел голосовать за наших любимых?» «Как так? Ведь они снялись!» «Кто тебе сказал? Они в бюллетене были». Вот и нарушение избирательного права. Поэтому к журналистам, работающим во время выборов и между ними, у нас одно требование - давать правдивую информацию. Комментарии разделять: наши комментарии, ваши комментарии, комментарии третьих сторон, чтобы не вводить в заблуждение пользователей. Мне один раз приписали слова главного редактора одного из изданий, пришлось опровергать.

Слушатель Академии: Совет по правам человека предложил ввести институт наблюдателей от общественных организаций в правовое поле. Как вы относитесь к этому предложению?

— Я поддерживаю это предложение, потому что фактически статья, не допускающая наблюдателей от общественных организаций, не работает. Я вам только что пояснил. Общественные организации, сильно заинтересованные в наблюдении на выборах и имеющие на это деньги, посылают наблюдателей под видом журналистов. Еще раз говорю - не работает эта статья, на мой взгляд.

Слушатель Академии: то есть сейчас вы считаете, что можно?

— Я поддерживаю предложение о том, чтобы не вынуждать посылать десятки тысяч липовых журналистов, а просто разрешить общественным организациям наблюдать на выборах. У меня всегда хорошее отношение к наблюдателям, лишь бы они не мешали голосовать избирателям.

Слушатель Академии: "РИА-Новости", комментируя явку на выборы в 2012 году в 146%, объясняли, что это провокация из-за рубежа, и что неверную картинку предоставил определенный человек, который включил ее на экраны телевизоров и затем получил неплохую должность за океаном. Не могли бы вы раскрыть, что это за загадочный человек?

— Не могу, потому что это данные из ВГТРК. Но одно известно точно: Центральная избирательная комиссия Российской Федерации и Владимир Евгеньевич Чуров ни к этой картинке, ни к 146% не имеют ни малейшего отношения. Мы вообще не подводили отдельных итогов по Ростовской области, потому что она была разделена на три различных группы, по которым результаты подводились отдельно. Мы сразу сказали, что 146% — эта, товарищи, зеленая картинка не нами нарисована. ВГТРК страшно испугалась и очень уговаривала нас не подавать в суд, на что мы, к сожалению, согласились, и зря согласились, конечно. И действительно, они мне сказали потом через полтора или два года, что судиться бесполезно, что человек, который эту картинку сделал и выпустил ее в ростовском филиале ВГТРК, уехал в Майами. Поэтому еще раз хочу сказать: мы предупредили все газеты, неоднократно во все СМИ рассылали специальное письмо, где разъясняли, что цифры в 146% по Ростовской области не могло быть, потому что в Ростовской области было три различных группы - разные районы.

Слушатель Академии: а ВГТРК отказывается раскрывать личность этого человека?

— Да, в том числе и по сроку давности уже. Еще раз хочу сказать, что вы не найдете ни одного моего заявления или заявления ЦИК с этими цифрами, это мем, это была провокация, и упоминание 146% с Центральной избирательной комиссией Российской Федерации, поскольку вы предупреждены об этом, будет трактоваться нами как нанесение морального ущерба, как минимум, ущерба репутации.

Слушатель Академии: как отличить пропаганду и агитацию от информации? Где грань между защитой гражданских прав и агитацией?

— А причем здесь защита гражданских прав?

Слушатель Академии: я хочу привести пример, чтобы мы его разобрали. Смотрите, в этом году были выборы в Балашихе. Они сопровождались скандалом, в ходе которого на избирательном участке №576 были избиты два наблюдателя. Они поймали женщину, которая пыталась вбросить в урны бюллетени, потом подошли какие-то люди и избили наблюдателей. На следующий день было написано заявление, чтобы это дело было расследовано.

— Следствие идет. Возбуждено два уголовных дела.

Слушатель Академии: председатель местной избирательной комиссии чуть позже назвал этих наблюдателей иностранными агентами, «подготовленными с иностранной помощью нацистскими силами». То, что сейчас идет следствие по этому делу…

— Я не просто написал письмо в прокуратуру и так далее. Я вам открою совсем уж тайну. Я попросил областную администрацию, чтобы они собрали представителей всех силовых структур области: прокуратуру, МВД, ФСБ — все. Я провел с ними совещание, возбуждено два уголовных дела по двум составам. Первый состав - это неосуществленная попытка вброса бюллетеней, но поскольку факт попытки вброса зафиксирован, то следствие продолжается. Второй состав - это нанесение тяжких телесных повреждений, мы ждем результатов. С нашей стороны определенные выводы сделаны, на совещании в Министерстве внутренних дел мы попросили правоохранителей обратить особенное внимание на безопасность всех членов избирательного процесса, не только на участках, но и в любых других местах. Потому что сам по себе факт нападения, избиения, драки не красит избирательную систему. Жестко мы говорили на совещании в МВД. Но могу вам сразу сказать, что одно СМИ, которое, кстати, заблокировано в РФ, сделало заголовок, когда мы опубликовали сведения из МВД: «Полиция подтверждает вброс в Балашихе». Понятно, да?! Вброса не было. Дама, которая принесла пачку бумаги…это же чистая провокация. Она приходит, держит в руках пачку бумаги, похожую на бюллетени, ждет, чтобы ее заметили: она полчаса сидела на участке, наконец, участковая комиссия и наблюдатели проявили бдительность, подошли к ней и поинтересовались: «А что это вы держите в руках?». Вот тут она забеспокоилась. Вместе с этой пачкой побежала к выходу, пачку эту бросила, убежала и потом сразу легла в больницу. Это все есть в справке МВД. Что должна была сделать полиция сразу? Задержать, опросить, взять то, что она выбросила, на экспертизу: были ли это подлинные бюллетени, копии или просто чистые листы бумаги. То есть провести целый ряд процедур. Вот сейчас я надеюсь, они их все-таки проводят.

Слушатель Академии: а какой смысл избивать наблюдателей?

— Вот это вопрос второго следствия. Никакого, думаю. Я вам так скажу. Смысла в этой драке я вообще никакого не вижу. Но опять же, я человек сдержанный и довольно старый. А там, насколько я знаю, в драке участвовали люди намного моложе меня. Но дождемся результатов следствия. Потому что я им так и сказал: если областная полиция не может найти участников обычной драки около школы, то что она еще может?! Они же долго говорили, что не знают, кто дрался. Но думаю, они еще проявят свои мужество, доблесть, профессионализм, и участники драки будут наказаны в установленном законом порядке. В мои функции ловить участников драки не входит. Просить полицию предотвращать драки - входит.

Слушатель Академии: вы озвучили «Первый эакон Чурова»: «Путин всегда прав!»

— Вы цитируете мое первое интервью Колесникову. Дословно в моем интервью Андрею Ивановичу Колесникову было сказано: «Владимир Владимирович всегда прав, потому что он никогда не нарушает закон». Найдите подлинный номер газеты и прочитайте. А второе интервью спустя два или три года он брал у меня и спросил ровно про это же. И я сказал, что «я в отличие от Государственной думы законов не меняю». У меня права законодательной инициативы нет.

Слушатель Академии: планируется специально обращать внимание на работу «Голоса»?

— Нет, не планируется специально обращать внимание на работу какой-либо негосударственной организации. Они все равны. А что касается исключения из реестра иностранных агентов, то мне известно, что этого не произошло. Еще раз говорю: в законодательстве РФ о выборах все негосударственные организации равны.

Слушатель Академии: позвольте вернуться немного в прошлое — выборы 2011 года. Тогда вы написали письмо в компанию ВГТРК с просьбой убрать из эфира рекламные ролики двух политических партий. Вы увидели в них нарушение закона о СМИ. На ваш взгляд, имели ли вы на это право: ведь ЦИК не вправе запрещать какую-то агитационную деятельность, вы можете только направить материалы на экспертизу в МВД.

— В наши функции в соответствии с законодательством РФ входит предупреждение о незаконной агитации, которая не соответствует законодательству Российской Федерации. Мы действовали исключительно в рамках своих полномочий. У нас за это отвечает член ЦИК России Майя Владимировна Гришина, очень опытный специалист.

Слушатель Академии: мне было очень приятно услышать ваши слова об Одессе, и я хотел бы задать уточняющий вопрос. Дело в том, что первичное выселение евреев из Одессы началось еще в 1904 году…

— Совершенно верно.

…Еще в Российской империи во время еврейского погрома было убито около 400 человек, а более тысячи остались без крова над головой. Как вы думаете, в этом смысле мы имеем какое-то право говорить о том, что Украина пытается нормализовать на данный момент положение этнического меньшинства в Одессе?

— А я разве говорил что-нибудь подобное?! Я констатировал факт, что в 80–90-е годы сотни тысяч евреев без всяких погромов уехали из Одессы, начиная еще в советские времена. В 80-е годы еврейское население Одессы насчитывало по официальной статистике 30 тысяч человек. Сотен тысяч там никогда не было.

Слушатель Академии: и второй вопрос: в 1990-м году вы стали выбираться в Ленинградский горсовет, в 2003-м в Думу. Что вас подвигло на трудный ответственный путь государственного служителя?

— Давайте все-таки закончим про Одессу. Посмотрите мой очерк внимательно, почитайте. Он есть в интернете в архиве «Невского времени». У меня есть целая серия фотографий — исчезающие города. Вот в Москве я фотографировал так, что за мной идут люди с рейками подготавливать новое строительство и снос старых домой. Так же и в Одессе — я встречался с тогдашним мэром и услышал от него такую забавную фразу: "У меня есть инженерное заключение о том, что вся Одесса построена из песчаника, который имеет прочностные характеристики не более чем на 100 лет, поэтому весь исторический центр Одессы нужно снести". Я сам видел экскаваторы, сносившие дома. Поэтому я пытался все сфотографировать. Меня поразило то, что традиционных обитателей этого района нет. Я-то помню в детстве, как я жил в Одессе у приятеля отца, и я помню этот характерный говор — ничего нет. Ничего нет! Мы можем спорить, сколько там тысяч, но вопрос в том, что та Одесса, которую мы знаем по своему детству и по рассказам Паустовского, Бабеля — ее нет. Согласны с тем, что ее нет? В этом смысл. А кто выселял, почему выселял? Еще раз хочу сказать, что история у нас непростая. Было одно время, лет 10 назад, когда нас призывали всех отбросить историю, начать жить с нуля, но оказалось, нет - без истории нельзя обойтись. Историю используют и за, и против. Я всегда придерживался той точки зрения, что из истории не надо ничего вырезать. Только добавлять. Вот появились новые факты - добавил. Вот во времена большевизма академик Покровский нанес истории большой вред. Целые пласты истории были вычеркнуты - нет их. Не было Суворова, Кутузова.

Кстати, по поводу Украины — я купил себе труд академика Грекова «Киевская Русь». Очень любопытно перечитать.

Слушатель Академии: она устарела, с тех пор прошло 50 лет, совершены новые археологические находки — профессора Мавродина, например.

— Подождите, Мавродина я знавал лично. И когда недавно проходил мимо его кабинета, посетовал, что не повесили мемориальную доску. Вы же знаете, что у него кабинет был совмещен с кафедрой? Академика Грекова он считал своим учителем. Я и Дегтярева хорошо знаю. Дегтярев жив, работает советником у Валентины Ивановны Матвиенко. Но мы отвлеклись.

Слушатель Академии: как вы относитесь к тому, что глобального видеонаблюдения не будет?

— Плохо отношусь.

Слушатель Академии: почему?

— Потому что опыт применения видеонаблюдения в 2012 году дал огромную информацию, в том числе и для совершенствования работы ЦИК. И я гордился тем, что у нас в 2012 году все практически участки были оснащены вебкамерами. Но я не могу вмешаться в финансовую политику регионов, хотя я рекомендовал, чтобы максимальное число видеорегистраторов, мобильных телефонов, видеокамер использовалось всеми участниками избирательного процесса - кандидатами, доверенными лицами, наблюдателями. У нас разрешено. Кстати, во многих странах, в том числе европейских, запрещено вообще вести видеосъемку на участках. А кто-то перенял нашу методику видеосъемки. Могу сказать, что по моим данным в некоторых регионах при расчетах завышали стоимость применения вебкамер. Но опять же - это не мой вопрос, это вопрос финансов субъектов. Выборы 2012 года проводились по специальному бюджету. По поводу бюджета на 2016 год у нас с Минфином очень большие разногласия. Вы знаете, что борьба с Минфином очень сложная вещь. Но мы считаем, что планы Минфина на данный момент недостаточны для проведения выборов в Госдуму.

Я хочу привести пример непрофессионализма известного московского журналиста. Единственное, что я считаю недопустимым - это провокации. Вы знаете, что многих, кто учится в Америке, учат провокативной журналистике. Самый простейший пример: нет события - создай его! Вот это я не признаю. Я считаю, что это уже не журналистика. Был пример: в одном подмосковном городке приходит журналист на избирательный участок, «случайно» рядом оказывается один его приятель с видеокамерой, а среди избирателей этого участка «случайно» оказывается еще один его приятель, который подходит к ящику для голосования, демонстративно на камеру рвет бюллетени и подбрасывает их в воздух, устраивает такой фонтанчик. Абсолютно «случайно». Думаю, что это непрофессионально. Нет, создать событие можно. Но это не журналист должен делать. Когда я надел водолазный костюм, я создал событие, но я не журналист. Тем более что я был в безвыходной ситуации. Меня вызвал на эту акцию уважаемый человек — Сергей Михайлович Миронов. Отказать Сергею Михайловичу нельзя, тем более, если я откажусь — это будет расценено по-разному. Ну, а поскольку я неравнодушен к морю, тем более, что руководитель аппарата ЦИК России – вице-адмирал. Я ему говорю: «Водолазный костюм можешь на прокат взять?». Он говорит: «Достану!». Достал из музея ДОСААФ. Я без тренировки влез в этот костюм. Я вам скажу, что сложнее не влезать, а вылезать из него. У меня еще и живот защемило помимо всего. Надели на меня эти галоши, а галоши каждая по 28 килограмм. Вот я и попробовал. Я раньше никогда в водолазном костюме не был. Конечно, экзотика, но интересно. Вот это можно делать. Но это должен делать не журналист. Это должен делать источник информации, а не человек, который передает эту информацию. Хотя я знаю журналистов, которые совмещают профессии, и зачастую в этом совмещении профессии есть риск создать событие. Вот, например, если ты делаешь репортаж о гостинице, то не нужно туда в коробочке приносить тараканов.

Слушатель Академии: хотелось бы уточнить. В ходе своей поездки в Ленобласть вы сказали, цитирую: «Поручить членам участковых избирательных комиссий и сотрудникам правоохранительных органов вести мобильное видеонаблюдение».

— Секундочку. Это цитата, но это далеко не все, что я там говорил. А говорил я там ровно то, что говорю вам сейчас. То есть вот это, плюс - то, чтобы все участники избирательного процесса делали то же самое. Генеральная прокуратура давным-давно дала распоряжение, чтобы прокуроры всех уровней, выезжая на происшествие, брали с собой видеокамеру. Это давно установлено нормативно. Я требую, чтобы правоохранительные органы все происшествия фиксировали.

Слушатель Академии: то есть и наблюдатели могут вести видеонаблюдение?

— Это написано в инструкции Центральной избирательной комиссии РФ. Единственное ограничение вы знаете. Не снимать персональные данные избирателей. И второе - не мешать голосовать, соответственно, не снимать отметку в бюллетене. Кстати, если избиратель сам подойдет к вашей видеокамере и продемонстрирует отметку в бюллетене, то за это понесет ответственность он, а не вы. Это может быть воспринято другими как агитация за определенную партию. Я приведу вам пример уникальный. Первый раз я голосовал в Москве в 2007 году, я пришел голосовать по открепительному удостоверению. У меня была петербургская прописка еще, в Москве я поехал голосовать на избирательный участок, который был напротив дома моих родственников. И журналисты меня обступили, конечно. Спрашивают: «Почему вы выбрали этот участок?» Я говорю - вот напротив дом, в котором дед получил квартиру после того, как его отпустили из тюрьмы в 1940-м году. Он сидел в Рязани, а после того, как командиров отпускали из тюрьмы, их никогда не отправляли по месту жительства. Ему дали должность в артиллерийской академии имени Дзержинского и квартиру в этом доме. Тут же ко мне подбежали две старушки с красными бантами и сказали: «Так, мы подаем на вас в суд. Вы агитируете». За кого? «Вы агитируете против Сталина, а значит против КПРФ». Поэтому на участке надо вести себя очень осторожно.

Слушатель Академии: хотелось бы уточнить: в ходе выборов в 2011 году было очень много нарушений, когда наблюдатели вели видеосъемку, и их удаляли за это с избирательного участка…

— Во-первых, не надо применять термин «много». Были отдельные случаи, которые нами оспаривались. Не пользуйтесь данными «гражданина-наблюдателя», пользуйтесь официальной статистикой. Кстати, в 2011 году на участках наблюдателей было 250 тысяч, а удалялось по разным причинам, причем не оспаривалось в суде, порядка 10–12 человек. Кроме того, если человека удалили с участка, а он считает, что это незаконно, он может обратиться в суд. Суды в день голосования работают весь день, несмотря на воскресенье.

Слушатель Академии: какова причина того, что в Новосибирске отказали в регистрации партии "РПР-Парнас"?

— Когда к нам поступит жалоба, если она поступит, мы рассмотрим все обстоятельства. В настоящее время все документы, все решения — это исключительно компетенция Новосибирской областной избирательной комиссии, и мы знаем пока ровно столько же, сколько и вы из прессы. Когда к нам поступит жалоба, если она поступит, мы, естественно, затребуем все документы из областной комиссии и будем очень тщательно разбираться, как обычно. Хотя, четно признаться, меня немножко удивляет тот факт, что там какие-то голодовки, захваты кабинетов, обычно все проходит стандартно: отказала областная комиссия, пишешь в суд или в вышестоящую комиссию, все рассматривается незамедлительно. Вот в Челябинске мы рассмотрели в течение трех дней, тогда отказывали в заверении партии «Пенсионеры». Стандартная процедура. Но, наверное, мы понимаем, что кандидаты хотят побольше о себе информации иметь. Раньше у ЦИКа любили выставлять одиночные пикеты, но потом отказались от этой практики, потому что как ни пикет, так мы его или ее приглашаем в ЦИК, все показываем, все рассказываем, чаю даем. Ну и все. А пикетчик — он же штучной работы, их так много не напасешься. Два гроба приносили — дешевеньких. Один вообще просто из картона, другой фанерный. Картонный мы выбросили, а фанерный на всякий случай держим для использования. Вы же знаете, один из законов Чурова — если тебя не выносят с работы вперед ногами, значит, ты плохо работал.

Слушатель Академии: кого-то уже выносили?

— Да, у нас есть мемориальная доска в холле, к сожалению.

Слушатель Академии: в 2013 году, по мнению журнала "Форбс", лучшей избирательной системой была признана система в Венесуэле, в которой применяются биометрические технологии.

— Могу вам сказать, что в данном случае журнал "Форбс" не является для меня никаким авторитетом. Лучшей в мире, по моим наблюдения, а я многое в жизни видел, но и не только по моим, но и по мнению экспертного сообщества, считается бразильская. По всем параметрам, в том числе и по доверию избирателей — свыше 93%. То есть 93% избирателей в Бразилии доверяют своей избирательной системе. Но только вы для сравнения должны понять. Мои коллеги из Бразилии работают в суперсовременном, только что построенном здании, последняя работа архитектора Нимейера. Там подземная стоянка на три тысячи автомобилей, представьте себе, сколько сотрудников работает в этом офисе. В каждом штате Бразилии работают 400–600 работников избирательной системы. При том, что количество избирателей там чуть-чуть больше нашего — 140 миллионов, у нас —112 миллионов. Так вот у меня в субъекте РФ работает 30–40 человек. У нас вообще по всей стране на штатной основе 6,5 тысяч сотрудников, из них 3,5 тысячи - системные администраторы. Стоимость избирательной системы Бразилии на одного избирателя не в разы, а на порядки больше, чем стоимость в РФ. В Венесуэле, кстати, тоже очень дорогая избирательная система. Там действительно применяется биометрия, и мы их консультировали по расширению биометрии. Сначала у них биометрия была просто по большому пальцу. Система целиком автоматическая. Там же народ неграмотный, в селах особенно, в горах. Регистрация такая - ты в любое время заходишь в муниципалитет, прикладываешь палец и сам или за тебя заполняют бюллетень. Причем писать ты можешь, как хочешь. У них у женщин не всегда есть фамилии. Можно написать - жена такого-то. Или дочь такого-то. Адреса можно писать так: серый дом на второй террасе за углом от трактира. Любым образом заполняешь. Главное - палец. Дальше в день голосования ты тоже приходишь, палец прикладываешь и тебя допускают к голосованию на машинке. Но мне рассказали на ухо страшную историю. Одна из банд принесла на избирательный участок связку отрезанных больших пальцев. Это не шутка. И они ввели дополнительные способы биометрии. Могу вам сказать, что я в Южной Америке видел несколько систем голосования. На мой взгляд, избыточная защита у них. Вот, скажем, аргентинская система. Вы поймите, что каждая система защиты - это еще и дополнительные деньги. Все системы в Латинской Америке на порядок дороже российской. Сейчас у нас примерно в регионах тратится 80 рублей на избирателя. Такие расценки в Португалии, например, в беднейших странах Европы. В Латинской Америке зачастую сотни долларов на голову избирателя. Сейчас несколько стран испытывают наши комплексы электронного голосования и хотят их закупить. Потому что они дешевле значительно. У нас комплексы электронного голосования: целый участок - это 9 аппаратов, 7 стационарных, 1 тренировочный и 1 переносной. Это 500 тысяч рублей. Это сейчас меньше 10 тысяч долларов. А у них оснащение участка - 50–60 тысяч долларов. Лучшая — бразильская, худшая — американская. Мы где-то посередине. Это общее мнение всех экспертов. В Польше заседание избирательной комиссии закрыто от посторонних. А ящик для голосования у них, который я видел - это большие деревянные кубы, раскрашенные в красно-белый цвет. Там же народ близкий нам по духу. Прихожу на участок, смотрю - шум какой-то, народ облепил этот ящик для голосования. Оказывается, прибежал кандидат и требует убедиться, что нижнее дно не отвинчивали. Там же все на шурупах. Мы, наблюдатели, тоже посмотрели, убедились, что все эти шурупы десятью слоями краски много лет назад закрашены, признаков открутки нет, успокоили этого кандидата.

Слушатель Академии: на форуме «Территория смыслов» на Клязьме вы сказали, что американской избирательной системе доверяют 12% американцев. У нас 60% процентов.

— Данные "Левада-центр". По американцам — не помню название фирмы, посмотрите в интернете на английском.

Слушатель Академии: я смотрела, и на самом деле, поддержка американцами системы там достаточно высока.

— Какая фирма дает? У нас обзор есть специальный. Если хотите, могу дать. А то, что все грязные технологии пришли оттуда, вообще не требует уже никаких доказательств. Это всем известно.

Слушатель Академии: чем можно объяснить такое одобрение у нас?

— У нас? А потому что результаты честные! У нас прозрачная система. Вы попробуйте найти, поройтесь по интернету. Вот недавно болгары с гордостью заявили, что у них началась в 2014 году веб-трансляция заседания Центризбиркома. Это они с нас слизали. Мы же публикуем абсолютно все. У нас есть ролик, который мы давно сделали - голый ЦИК. Там актеры, конечно, играют. Но все голосование проходит в обнаженном виде: полиция обнаженная, избиратели обнаженные и даже председатель Центризбиркома, похожий на меня, но не я, в одном галстуке. Еще раз хочу сказать - у нас все открыто! Приходите, смотрите, щупайте! Результаты, которые поступают с ГАС «Выборы» в день голосования при подсчете голосов, первыми видят представители политических партий, составляющих контрольную группу. Они сидят в зале, откуда их выпускают в ближайший туалет, и то под конвоем, потому что они дают подписку о неразглашении до 9 часов вечера. Вот они первыми видят результат, а председатель ЦИК последним. Все это под камерой. Я иногда сильно смеюсь над некоторыми публикациями.

Я знаю, что в ряде стран нет нормы о дне тишины. Почему? Во-первых, блогосфера. Реально получается, что те, кто пунктуально соблюдают нормы законодательства об агитации, проигрывают тем, кто работает в блогосфере. Сейчас нет ни одной страны, по крайней мере, в Европе, где бы предварительные данные экзитполов, соцопросов не публиковались с нарушением закона уже буквально в час дня. В час дня сейчас повсеместно публикуются фальшивые или подлинные результаты экзитполов. Опять же, смотрите, в Чернигове два опроса якобы экзитполов - полностью противоположные результаты. Это экзитпол? Или что? Еще раз хочу сказать, что не уследить за этим. Тот же Обама в ходе избирательной кампании во время промежуточных выборов в прошлом году облетел чуть ли не всю страну на казенном самолете, с казенной охраной, агитируя в открытую за сенаторов и кандидатов в Конгресс от демократической партии. У них нет никаких ограничений.

Слушатель Академии: вы же не одобряли систему в США…

— Могу вам сказать, что одобряю или не одобряю, но есть жизнь. Есть жизнь. Вот бельгийцы очень хитроумные, они что придумали? У них парламентская республика, действующее правительство не уходит в отставку, пока не выберут новое. Действующее правительство составлено из депутатов, они же кандидаты. У них закон гор. СМИ после начала избирательной кампании в репортажах о деятельности Правительства могут упоминать только должность министра, а фамилию его упоминать не могут. Ну, дурость, да? Если министр популярный, даже если фамилии нет, а фотография есть, то любой догадается, кто такой. Кстати, закон не соответствует стандарту - всеобщие, равные выборы! Потому что политически грамотный, обеспокоенный избиратель догадается и без фамилии кто такой и что сделал. А какой-нибудь сельский фермер не получит дополнительной информации об этом кандидате. Вы не найдете ни одного примера, который нельзя было бы трактовать как агитацию или как информацию. Простой пример: «Голосуйте за кандидата Хы». Это информация. Это информация о том, что в мире существует кандидат «Хы». А слово «голосуйте» - это старая технология: убирайте слово «голосуйте», и кричишь «кандидат Хы». Вот слово «голосуйте» по нынешнему нашему законодательству трактуется как агитация, а если ты выйдешь на перекресток и будешь кричать «кандидат Хы» - это не агитация. Как судья посмотрит. Или вот ты пришел в красной футболке, или зеленой, или желтой, или голубой. Ты агитируешь за КПРФ, за зеленых, СР или ЛДПР? Если символика, то да. И то, например. Наблюдатели от КПРФ категорически отказываются снимать наклейку с символикой своей партии, где написано «наблюдатель от КПРФ». Поэтому еще раз хочу сказать, что я за свободу агитации, за свободу информации, иначе мы погрязнем в сутяжничестве. Но закон — есть закон, его надо выполнять.

Слушатель Академии: кому выгоден перенос выборов в 2016 году?

— Никому не выгоден. Дурацкая тема. Я уже неоднократно заявлял: я за то, чтобы выборы проходили 31 декабря: отголосовал - и за праздничный стол. Могу вам сказать, не верю я этим всяким политтехнологическим уловкам, не верю. Не верю в выгодность малой явки, не верю в выгодность переноса ни для кого. Кстати, в большинстве стран выборы как раз в сентябре проходят. У белорусов прямо и четко связано - у них праздник завершения сбора урожая, и на следующий день выборы. Так что в любой день, какой ни назови, в течение года - кому-то удобно, а кому-то нет. Вопрос в другом: надо условия создавать в любой день в течение года. Поэтому мы настаиваем, чтобы разрешили дистанционное голосование для труднодоступных удаленных участков. Почему мы настаиваем на том, чтобы прежде всего было удобно избирателям?! Вот, к сожалению, ряд партий (не только у нас) считают первым врагом Избирком, вторым врагом - избирателя. Все их предложения направлены против избирателя, и они еще хотят, чтобы за них голосовали. Хотят лишить избирателя права досрочного голосования, права открепительных удостоверений, ввести полицейское голосование, то есть назначить штрафы за неучастие в выборах - каких только предложений не слышишь. И все против избирателя. Избиратель - свободный человек в свободной стране свободно должен голосовать, и ему никто не должен чинить препятствия.

Слушатель Академии: если никому не выгоден перенос выборов, почему их перенесли тогда?

— Без комментариев. Я не переносил. Я исполняю закон.

Слушатель Академии: вы сегодня заявили, что в России очень высок процент доверия к выборам. А как вы объясняете протестное движение, когда возмущенные люди вышли на улицу, и главный лозунг был «За честные выборы!»?

— Ну, главный лозунг там был про 146%, все остальное - такая же фальсификация. Много ли тех, кто был на Болотной тогда, выйдет на нее сейчас? Во-вторых, 60% доверяют, но и значительное число не доверяют. Так что есть еще над чем работать.

Слушатель Академии: на выборах мэра Астрахани Олег Шеин из "Справедливой России" с помощью видеокамер пытался добиться пересчета голосов. Ему потребовалось для этого 40 дней голодовки и ваше личное вмешательство.

— Пересчета голосов не было, потому что мы пересмотрели с ним и Сергеем Михайловичем Мироновым все записи со всех участков.

Слушатель Академии: вы сказали, что есть нарушения, но это не фальсификация?

— Да, все верно.

Слушатель Академии: зачем нужны видеокамеры, если доступа к ним нет ни у кого?

— Что значит нет доступа? Если на участке стоит видеокамера, то доступ к изображению с нее есть у всех, у кого есть интернет. Записи, которые хранятся, кстати, не у нас, а в Ростелекоме, доступны всем. Ростелеком удовлетворил заявки и передал записи десяткам тысяч, поэтому доступно всем, затруднений в доступе к информации нет. Что касается Астрахани, мы даже фильм сделали учебный о том, как не надо организовывать голосование на базе фрагментов видеозаписей, который используем для обучения комиссий и партий. По итогам астраханской видеосъемки практически все председатели этих комиссий были заменены. Когда я приезжал в астраханскую область в прошлом году на выборы, жалоб не было. Была одна жалоба в Камызякском районе, куда я приехал на УАЗике, потому что по-другому не доберешься до него, я попросил Госдеп США даже посмотреть, но они не ответили, хотя все материалы мы им послали. В этот раз мы в Камызякском районе КОИБы ставим, насколько я помню, областная комиссия решила. Жалоба там была неправомерная: там проголосовало в больнице 285 человек, к тому моменту как я приехал, всех пересчитали. Ну, я доехал, было интересно посмотреть. Еще раз хочу сказать: нарушения надо устранять, нужно выжигать каленым железом.

Один мой коллега из Петербурга недавно сказал, сколько у них было заменено председателей участковых избирательных комиссий. Если не ошибаюсь, больше сотни, которые уже никогда не будут работать в системе.

Слушатель Академии: вы только что сказали, что в нашей свободной стране граждане должны голосовать, как они хотят и где они хотят. Вы сказали, что не надо возвращать графу «против всех». Почему вы считаете, что избиратель не имеет права поставить галочку именно в этой графе?

— Право имеет. Любой имеет право купить фальшивое лекарство заведомо. Смотрите, 100 избирателей, партийные списки: партия номер 1 получила 10 голосов, партия номер 2 — 50 голосов, партия 3 — 30 голосов, против всех — 10 избирателей. Если бы «против всех» было названием партии, то на этом избирательном участке партия 1 получила -10% голосов, партия 2 — 50% голосов, партия 3 — 30% голосов, а партия «против всех» — 10 % голосов. Но поскольку партии «против всех» нет, то на этом избирательном участке от числа действительных бюллетеней, которых становится 90, партия 1 получает 10,1% голосов, партия 2 — 55% голосов, партия 3 — 33%. Таким образом, партия, набравшая меньше всех, и прибавку получает меньше всех, а партия, набравшая больше всех голосов, больше всех получает и прибавку. То есть графа «против всех» распределяется в пользу партий, набравших больше всех голосов.

Слушатель Академии: может, в этом и есть проблема?

— В чем? В арифметике? Это, пожалуйста, не ко мне, это к древним грекам. Или к индусам.

Слушатель Академии: а почему ЦИК не волнует, что эти граждане либо вообще не приходят на выборы, либо, по вашему мнению, должны голосовать за партию, которая им абсолютно неинтересна?

— Портить бюллетени — нехорошо, на выборы не приходить — тоже плохо. Но законом это не запрещено. Мы живем в свободной стране, мы свободные люди. А вы требуете, чтобы ЦИК придумал меры, ограничивающие свободу избирателей. Я вам наглядно показал — вот эта арифметика всем известна. Венецианская комиссия в свое время, 25 лет назад, всем европейским государствам предложила отказать от графы «против всех», потому что это обман избирателя.

Слушатель Академии: вот запустили интернет-голосование по поводу памятника князю Владимиру, и там есть графа «против всех».

— Не знаю. Это исполнительная дирекция РВИО, я этим проектом не занимаюсь.

Слушатель Академии: а какое место установки памятника вам больше всего нравится?

— Ну, во-первых, вы бы начали свой вопрос с поздравления меня с именинами. Как ни странно, я Владимир, и сегодня день Святого равноапостольного князя Владимира и тысячелетие его преставления. И благодаря вам я сегодня не мог с утра попасть на службу в храм в Хохлах. Знаете район Хохлы в Москве? Церковь Троицы в Хохлах? У меня бабушка хохлушка из хутора под Таганрогом. Как-то мы раньше к этому спокойней относились. Кто тут у нас хохлы, покажите? У меня бабушка хохлушка, вот так. А одна из прабабушек вообще немка, правда, из старых. Кстати, вы люди еще достаточно молодые. Не забудьте сподобиться и веночек мне на могилку принести в благодарность за сегодняшнюю лекцию. Я что у вас прошу: вы люди молодые, цивилизацией не сильно испорчены, относитесь ко всему критически, никому не доверяйте. Кроме меня. Мне можно иногда. Я на самом деле никогда не вру, иногда могу не всю правду сказать, но соврать я физически не умею даже жене, отчего иногда страдаю, когда она у меня спрашивает: «Сколько у тебя зарплата?». Относитесь критически ко всему. Даже к публикациям своих коллег. Вот пример по Балашихе — вброса не было, вброс был предотвращен. Да, признаю, заслуга наблюдателей здесь. Но в ящик голосования ни один предмет, похожий на бюллетени, не попал со стороны. Нельзя писать заголовок «Полиция признала вброс». Я согласен с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, который говорит, что стерильных выборов не бывает. Когда в системе работает больше полутора миллионов человек, то есть всех участников избирательного процесса. На федеральных выборах в Госдуму — полтора миллиона: 830 тысяч членов участковых избирательных комиссий, в которых 400 тысяч — от партий, 200 с лишним тысяч наблюдателей, 700 тысяч резерва участковых избирательных комиссий. Вот сейчас будет 300 тысяч кандидатов. Плюс агитаторы и прочее. Плюс журналисты. Всякое бывает. Но еще раз хочу сказать, что результат у нас полноценный, и в основном, приключения происходят на местных выборах. На местных выборах, к сожалению, довольно часто приходится вмешиваться. Кстати, есть закон: если я приезжаю в день голосования в какой-то регион, там все обходится без жалоб почему-то.

Слушатель Академии: в некоторых регионах прошли митинги из-за повышения тарифов ЖХК. Как вы считаете, это отразится на избирательных кампаниях в 2015 году?

— Не знаю. У меня тоже повысились. Но в Москве будут небольшие выборы. У нас в двух субъектах не будет никаких выборов в этот раз. Социальные факторы влияют и на явку, и на результат. Самый яркий результат последних лет - это выборы в Московскую городскую Думу прошлого созыва, когда в ночь перед голосованием сборная России по футболу продула с каким-то позорным счетом. Были беспорядки даже в центре города. Явка прогнозировалась 45% с прохождением пяти политических партий, оказалось в районе 30% с прохождением двух. Причем по поводу второй партии был пересчет на одном участке, и оказалось, что яблочные бюллетени отдали КПРФ незаконно. Поэтому социальные факторы влияют, безусловно. Как этим воспользуются кандидаты, посмотрим. Слава Богу, что я не политолог и не политтехнолог. На самом деле, я, конечно, внутри себя провожу оценки, прежде всего, явки. Для нас, на самом деле, единственный прогнозируемый параметр — это явка. Нас совсем не волнуют прогнозы по политическим партиям. У нас есть традиционный конкурс: нам основные социологические службы из Москвы и из других регионов присылают прогнозы на федеральную кампанию в запечатанных непрозрачных конвертах, которые хранятся в сейфе и вскрываются после подведения официальных итогов. Это конкурс социологических служб. Причем эти прогнозы не те, которые они дают перед выборами. У них есть свои методики итогового прогноза. Они их не публикуют, они их накануне выборов дают нам. Они хранятся в сейфе невскрытые, и потом мы публикуем таблицу, кто выиграл. Кстати, в России социологические службы дают довольно точные прогнозы. В 2014 году начались в некоторых регионах расхождения. Во всем мире сейчас существует тенденция значительного увеличения ошибки социологических прогнозов. Это Молдова, это Украина, и в целом ряде западных европейских государств, по выборам в Великобритании, причем они могли его корректировать в день голосования — у них разрешено это. Поэтому я, выступая перед социологами, говорил, в чем корень этой ошибки кроется. Общество стало иным, а методы социологического опроса остались прежними.

Вот что еще я вам хотел сказать. Это мистическое совпадение. Я начал свое выступление сегодня, сказав о том, какой престижной была профессия журналиста в 60-е годы. И в том числе упомянул пьесу «Справедливость — мое ремесло». Кстати, посмотрите, есть видеозапись. Это Леонида Жуховицкого пьеса. Причем я был на ее премьере. Постановка была Александра Александровича Музиля. Сегодня ровно 107 лет со дня его рождения.

Первое, от чего я хотел бы вас предостеречь, от отъезда за рубеж. Поверьте мне, за рубежом ни одного счастливого русского нет. Ценность человека любого — моя, ваша — состоит из трех частей. Первая часть — от того, какие у вас гены, какие у вас собственные способности. Вторая часть — это в каком коллективе вы были воспитаны и образованы, профессиональная часть. И третья часть — это часть стоимости страны, вами «приватизированная». В отличие от ваучера она большая. Стоимость страны распределена между нами. Чем дороже стоит страна, тем дороже стоите вы.