Украинский премьер-министр Арсений Яценюк подписал постановление о правовом режиме военного положения. В документе называются конкретные мероприятия по охране порядка, сроки их выполнения, а также структуры, которые будут отвечать за государственную безопасность в случае военной агрессии. Политолог Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Максима Митченкова.
Фото: Николай Лазаренко/Pool, Коммерсантъ / купить фото
— Почему такой план применяется именно сейчас?
— План пока не применяется, слава богу. А что касается повода, то поводом стали события в Мукачево, когда две вооруженных негосударственных группировки фактически противостояли друг другу. Мы должны констатировать, что государство не рискнуло вмешаться в этот конфликт. Оно только обозначило свое вмешательство и способствовало тому, чтобы группировки прекратили прямое вооруженное столкновение. При этом сам конфликт не исчерпан.
— С обострением ситуации на востоке страны это не связано?
— Это, конечно же, связано. Но вопрос только в том, что до какого-либо обострения ситуации на востоке может произойти еще что угодно в самой Украине, в остальной части Украины.
У государства должны быть какие-то рычаги, которыми оно может воздействовать на эту ситуацию, в том числе на такую ситуацию, как в Мукачево. Такие ситуации могут повториться где угодно. Собственно, мы несколько дней наблюдаем ситуацию противостояния в Харькове и тому подобное. То есть украинское государство уже сейчас находится в ситуации, когда внутри страны друг другу противостоят вооруженные группы.
Поэтому говорить о том, что это обязательно будет применено только на Донбассе, — это неправильно, это должно быть применено теоретически всюду. Во всяком случае, так планируется. У меня есть надежда, что это не будет применено нигде.
— Понятно, что это предупредительная мера, мера сдерживания, как бы сказали многие политологи. Что для этого должно произойти, чтобы ввели в действие военное положение?
— Если мы предполагаем, что военное положение будет вводиться не по всей стране, а по регионам в том числе, то для этого нужен еще один вооруженный конфликт между группировками с тем, чтобы государство могло показать свою силу. Но на сегодняшний момент, и в Закарпатье в этом почти все уверены, государство фактически самоустранилось от этого. Те бойцы «Правого сектора» находятся на свободе и готовятся к следующим военным приключениям, а те группировки, которые оборонялись против «Правого сектора» тоже не распущены, поэтому говорить о том, что государство имело какие-то возможности вмешаться, — это иллюзия.
— Сейчас в этом документе сказано, что военные структуры, получив особые полномочия, смогут изымать имущество, контролировать передвижение определенных лиц. Как вы думаете, против кого такие меры могут направить?
— Естественно, против всех, кто государству противостоит, но мы должны понимать, что и так силовые структуры, особенно на востоке, занимаются тем, что реквизируют все, что, по их мнению, является контрабандой. Это очень прибыльный бизнес в нынешней Украине, и на нем делают достаточно серьезные деньги и те, кто занимается контрабандой, и те, кто пытается или делает вид, что пытается, эту контрабанду предотвратить. Собственно, аналогичная ситуация происходила и в Закарпатье. Там тоже одна группа занималась, в сущности, контрабандой, вторая группа тоже занималась контрабандой, а государство занимается тем, что противостоит контрабанде и одновременно договаривается с контрабандистами.
— Как вы думаете, почему до сих пор Петр Порошенко не пошел на этот шаг и не стал вводить военное положение, хотя ему уже многие об этом говорили?
— Он и сейчас будет очень осторожен по этому поводу. Военное положение означает принципиально иной экономический уклад в стране. Если Украина вводит военное положение, то экономические трудности, которые есть в стране, еще и умножаются. Договариваться при этом с какими-либо инвесторами практически невозможно, даже сейчас, как мы видим, инвесторы в Украину не идут.