Борис Барабанов об артистах, которые выступают против продажи РМГ: «Некоторых из них до недавнего времени было невозможно представить в одном контексте, например, там фигурируют Киркоров, Тимати, Дима Билан. У них были достаточно конфликтные публичные ситуации. Что же это за сила, которая смогла этих людей объединить? Непонятно. Люди, которые имеют отношение к популярной музыке, массовому шоу-бизнесу, они склонны к конформизму, они склонны соглашаться на разные вещи. Они не против петь на корпоративах, когда люди жуют, они не против получать гонорары наличными, не уплачивая налоги. Они, в основном, любят родину, в основном, вообще очень милые добрые люди, когда речь идет о гонорарах».
Продюсер Иосиф Пригожин о продаже «Русской медиагруппы»: «Повлиять на продажу или покупку собственника практически невозможно. Мы на самом деле не поняли письма со стороны Киселева, который направил его президенту. Все перевернули с ног на голову. В письме президенту он сказал, что нам нужно сделать патриотически настроенный инкубатор. Эта формулировка нас убила. Хочешь что-то делать — делай, хочешь что-то купить — купи, хочешь что-то продать — продай. Огромное количество шума и пыли. Столько собственников продавало радиостанции, медиахолдинги, и ничего подобного раньше никогда не было. Право собственника — продавать, дарить, делать все, что он считает нужным, со своим холдингом. Но когда возникает «Госконцерт», за которым стоит на сегодняшний день, по крайней мере, Владимир Киселев, он немного сумбурно рисует эту ситуацию. Еще не приобретя этот холдинг, он уже всем сказал, что, ребята, вам всем хана. Мы не возражаем против покупки и продажи. Мы против патриотически настроенного инкубатора, который должен лепить, как он говорит, именно патриотически настроенных звезд. Патриотизм рождается внутри, только исходя из действий, поступков. Это объединение общества, народа вокруг какой-то большой идеи. Идея делать какой-то инкубатор, как там написано, нас удивила. Почему надо делать это из коммерческой радиостанции, которая уже сложилась за 20 лет?»