В Венеции представлены сразу два проекта Григория Брускина, одного из самых важных современных русских художников. Эффектная экспозиция "Алефбет. Алфавит памяти" стала первой персональной выставкой Брускина в городе на воде, а "Коллекция археолога" вошла в параллельную программу 56-й Венецианской биеннале. Из Венеции — ЕЛЕНА КРАВЦУН.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Выставка современное искусство
Нынешняя выставка "Алефбет. Алфавит памяти" для Григория Брускина первая персональная в Венеции, хотя лучше венецианских декораций для этого художника вряд ли можно отыскать. В здешних улицах еще остались обломки старого еврейского мира, где некогда корпели над переводами древних книг мудрецы, в темной воде каналов сокрыто множество тайн, а в скуоле братств, ныне уже не существующих, на стенах можно найти живописные подтверждения расцвета герметических учений каббалы и алхимии.
Проект "Алефбет" уже демонстрировался в разное время в Москве, Париже и Амстердаме, но нынешняя экспозиция — наиболее полная. Свой таинственный и густонаселенный мир Брускин разместил на третьем этаже старинного особняка Фонда Кверини Стампальи (Fondazione Querini Stampalia) — по соседству с фарфоровым кабинетом и куртуазной живописью XVIII века. Палаццо это некогда принадлежало влиятельной семье Кверини, члены которой числились в первых основателях города. После того как в 1868 году семейство окончательно вымерло, его именем был назван фонд. Если раньше господам Кверини посвящал свои комедии Карло Гольдони, то теперь современные художники, выставляющиеся в музее, по уже сложившейся традиции отдают в коллекцию одно свое произведение. Григорий Брускин, например, поделился фарфоровой скульптурой "Меланхолический воин-андрогин". Кураторами венецианских проектов Брускина выступили Джузеппе Барбьери из Университета Ка-Фоскари и Сильвия Бурини, директор CSAR (Центр изучения культуры России, основанный Университетом Ка-Фоскари и дирекцией международных программ).
Художественный алфавит "Алефбета" насчитывает около 160 символов. Здесь ангелы, демоны с лицами животных, диковинные птицы, читающие мужи и многие другие, все они сгруппированы в гигантские шпалеры. Кажется, что именно гобелены — размером во всю стену — первыми встречают зрителя, но этот зал оказывается насквозь мультимедийным. Упершись рукой в бок, как франт на поэтических состязаниях, видео-Брускин читает с выражением и с листа объяснения своего искусства, стоит только ткнуть на панели нужную тему. Несмотря на часто педалируемые слова самого художника, предоставляющего полную свободу зрителю в трактовке образов, ощущение того, что он очень хочет объяснить свое искусство, не покидает. Он будто ищет родственные души, стесняясь одиночества, ждет понимания от чужих людей. Лжешпалера в этом зале тоже оказывается подвижной инсталляцией: одно прикосновение — и фигуры на ней начинают складываться в сюжеты, каждая группа обрастает еще сотней аллюзий. Вокруг героев разлетаются венецианские маски Доктора Чумы и химические формулы, вырастает лестница Иакова, соединяющая небо и землю под этническую музыку, появляются персонажи картин Босха, Тинторетто, Пармиджанино. Благодаря этому карнавалу смыслов, по версии художника, данный проект органично вписывается в интернациональный исторический контекст, по мнению же зрителей, это просто красиво.
Подготовительные рисунки и эскизы, гуаши и картины, имеющие отношение к основному произведению, складываются в своеобразную кухню художника, предваряющую основное блюдо — огромные шпалеры. Их Брускин с командой ткал вручную в течение двух лет, ежедневно — по восемь часов в день шесть раз в неделю. Разъяснения и ключи к пониманию сюжетов можно найти на интерактивной панели, как всякое тайное, истинное значение этих тканых комиксов спрятано за семью печатями. Разноголосице алхимических символов шпалер вторит плывущее на стене рядом облако тэгов: огонь, секрет, Адам, Голем, время, душа и, наконец, каббала. Алхимические процессы, запечатленные Брускиным, действительно удобно рассматривать с точки зрения каббалы. Тогда декодирование, расшифровка гобеленов, как в мистическом уравнении, оборачиваются очищением смыслов от земного и возвращением к своему духовному происхождению. Этот путь художник прошел сам, а теперь предлагает и нам.
Очень загадочно выглядит другой проект Брускина — "Коллекция археолога", которому удачно нашлось место в церкви Святой Катерины в рамках параллельной программы 56-й Венецианской биеннале. Попадая в кромешную темноту и шагая прямо в имитацию археологических раскопок, не сразу замечаешь раскиданные обломки, оказывающиеся на деле скульптурами. Их художник для пущей достоверности отлил в бронзе, закопал под Тосканой, а затем, как археолог-самоучка Генрих Шлиман локализовал Трою, будто бы заново наткнулся на пропавшее с мировой карты древнее государство. Безногие пионеры, отстрелявшие свое автоматы, пограничники, разлученные с собаками, нашедшими покой где-то рядом, горнисты и девочки-бабочки — откопанные атрибуты оказываются родом из советской эпохи и встают призраками памяти. Даже те, кто не застал реалий Союза, узнают в них прошлое — однако это не безмозглая историческая реконструкция, как все эти костюмированные Бородинские битвы, а рефлексия по погибшей империи, привидения которой лучше все же не тревожить, а то вдруг оживут...