Российские металлурги намерены вытеснить из сектора оцинкованного проката импорт, занимающий четверть рынка, пишет газета "Коммерсантъ". Эксперт инвестиционной компании "Китфинанс Брокер" Владимир Капустянский ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Светланы Токаревой.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Магнитогорский металлургический комбинат собирается построить комплекс на 360 тыс. тонн проката в год. "Северсталь" строит за 6 млрд руб. комплекс на 400 тыс. тонн оцинкованного и 200 тыс. тонн полимерного проката.
— Основные поставщики оцинкованного проката на российский рынок — Казахстан, Украина и Китай, удастся ли российским металлургам вытеснить их продукцию, насколько реалистичны эти заявления?
— Вытеснить однозначно, наверное, не получится, потому что действительно очень хорошие условия по себестоимости у Китая, и он доминирует в этом сегменте, на Украине, конечно, по объективным причинам из-за событий сейчас очень доля сокращается. Основная конкуренция с Казахстаном, но как здесь мы себя будем вести с точки зрения Таможенного союза — вопрос непростой для чиновников, как поддержать свою отрасль и все-таки не поссориться или не сделать неравные условия для казахских производителей.
— А если говорить о процентном соотношении, сколько оцинковки сейчас производит Россия?
— Цифру сказать не могу, я просто смотрю, что по цинку, который получается основной элемент, общая добыча порядка 250 тыс. тонн, соответственно, там доля достаточно небольшая, думаю, что в мировом объеме не более 3-4 %. Остальное все уходит, там 90% российский рынок.
— Насколько серьезно мы сможем нарастить объемы при запуске новых производств?
— Практически вдвое. Я думаю, что на такую цифру можно будет выйти через три-четыре года, и это если сам цинк и спрос на него не будет падать дальше, потому что металлы все в группе цветных находятся практически на восьмилетних минимумах, и будет ли это рентабельно?
— Нужны ли нам такие объемы, на которые нацелилась Россия, в реалиях экономического кризиса?
— Вопрос заключается в том, где используется оцинкованный метал, в каких отраслях, нужно ли это, исходя из задач, которые ставятся и по производству, и в оборонной промышленности, автопроме, это один из путей поддержания и возобновления экономики, потому что все начинается с металлургов. А другой момент, что эта отрасль периодически испытывает кризис, я имею в виду все, что касается цинка. Это было и в советскую историю, и сейчас, в постсоветскую, так что необходимо что-то делать, иначе Китай выдавит нас окончательно.
— Где мы были раньше, почему именно сейчас российская металлургия озаботилась этим вопросом?
— Где мы были раньше — просто мы в этих группах всегда стагнировали, если посмотреть, по вольфраму и цинку, мы в основном доминируем, есть алюминий и никель. Без поддержки мы будем полностью зависимы от Китая с Австралией и того же Казахстана. А это необходимая группа металлов в производстве, например, в автопроме — для краски нужна маленькая доля, медицина — очень широкая группа, добыча золота.
— Если гипотетически предположить, что российские металлурги достигнут целей, которые они декларируют, не получится ли так, что их доходы сократятся?
— Экономика — это не строгая наука, здесь может получиться, что у вас растет безработица, и падает инфляция, так и здесь, вполне может быть, что не получится.
— Насколько в целом, на ваш взгляд, реализуемы эти запросы, эти планы, которые озвучили российские металлурги?
— Технически построить — не проблема, и произвести разведку — не проблема. Скорее всего, уже написан бизнес-план, но все-таки те компании, которые вы назвали, являются у нас полностью частными. И бизнес у нас в России, когда мы посмотрим на эффективность, просто так не вкладывается. Но все основные наработки и результаты, которые уже были, — это наследие советской геологоразведки и той же разработки. В принципе, мы 15 лет на этом выходили, выезжали. Сейчас действительно бизнес должен вложиться, потратиться. Понятно, что вы можете приходить, разрабатывать рудник, а там доля ожидаемая — 1 кг на тонну руды, а он может быть меньше. И тогда начинаются вопросы, кто допустил такую ошибку, почему.
— И возникает вопрос, о чем вы уже сказали: на что, собственно, строиться будем, ведь сейчас кредиты западные и европейские для нас по привлекательной процентной ставке закрыты. Есть ли у государства эти средства, чтобы вкладывать их в становление этих заводов?
— У государства есть несколько путей, кредиты нам нужны были, в основном, как и технологии. Понятно, что денежная масса у нас поменьше и мы нуждаемся во внешних средствах. Но, благо, в металлургии, благодаря внутреннему ресурсу и технологиям, у нас нет такого разрыва, как, например, при добыче нефти и газа в тяжелых северных широтах. Но государство может поддержать: первое — сделать заградительные барьеры хотя бы для китайцев и австралийцев, второе — ввести льготное налогообложение с точки зрения даже налога на имущество и какой-то преференции для покупателей, механизмы эти существуют, их не надо изобретать. Насколько готово государство работать в этом направлении, все-таки это не добыча, измеряемая миллионами, общий объем примерно 250 тыс. тонн в год.
— Государство готово работать в этом направлении?
— Вы мне задаете вопрос, ответ на который хотелось бы услышать от чиновников. По крайней мере, металлурги и отраслевые обозреватели говорят, что если государство не будет работать, то мы практически потеряем эту отрасль. Да, у нас вроде как есть руда, вроде как есть достаточное содержание металла в ней, чтобы производить и рентабельность бизнеса, но уже технологий нет, людей, которые будут этим заниматься, нет. Получается, мы должны привозить иноземцев, покупать технологии, и все на круги своя.