Сергей Смирнов о территориальном распределении бедности: "У нас, я так подозреваю, уровень бедности варьируется в зависимости от, скажем, принадлежности к той или иной этнической группе. У нас немного, правда, это по-другому: у нас, скорее, очень серьезные территориальные различия бедности. Это структура экономики, в первую очередь, региона.
Мне вспоминается та же самая советская власть, никого не хочу обидеть, но мы прекрасно понимаем, что уровень развития Республики Ингушетия или Республики Дагестан несколько ниже Москвы, Санкт-Петербурга и так далее. В свое время советская власть пыталась поднять — извините, не очень политкорректный термин — "национальные окраины". В советское время те же самые Казахстан, Таджикистан, Туркмения туда активно пытались реализовывать программы создания легкой промышленности.
Кстати, возьмите ту же самую Югославию, это классический пример: богатый север у Югославии, и бедный юг. В Италии немножко другой уровень был — тоже относительно богатый север и бедный юг. Северные, Хорватия, Сербия, отчасти Словения — откуда возникли эти центростремительные тенденции — часть средств перераспределяли в пользу более бедных Черногории, Македонии и так далее. На какой-то стадии им это просто надоело, а разрыв между этими регионами не сокращался.
У нас практически та же петрушка получается: разрыв по-прежнему существует, возьмите Республику Тыва, например, и Ямало-Ненецкий автономный округ, — бог как-то так распределил, что нет в Республике Тыве и транспортной географии, и ресурсов каких-то, транспортно-географическое положение не очень удачное и так далее. Тогда, извините, зачем существовать России как целостному государству, ведь еще Петр Аркадьевич Столыпин сказал, что все части государства должны придти на помощь слабейшим, и в этом оправдание существования государства как единого целого, в противном случае будет центростремление".
Сергей Смирнов об уровне бедности в СССР: "Вы думаете, в СССР не было бедных? Были бедные в СССР, были пенсии по 30 руб., были некие коллективные формы выживания — это семья, в первую очередь. У меня бабушка получала пенсию — неполный стаж преподавателя биологии — 67 руб., условно, мама получала 300 руб. как кандидат наук, плюс гонорары за какие-то публикации, отец получал 660 руб., по-моему, он полковник юстиции, заслуженный юрист России и так далее. Это было выше среднего, я не могу сказать, что богатая, это не на уровне министров — 1 тыс. руб. с чем-то и так далее, но более чем. Плюс, ваш покорный слуга до защиты получал что ли 150 руб. как младший научный сотрудник. Это было вполне нормально и адекватно. Остальная страна тоже жила по-разному, инженеры, интеллигентная прослойка, которая была, в принципе, не была, конечно, бедной, но многие из них, те же самые библиотекари в солидных институтах, жили от зарплаты до зарплаты, как вы понимаете. Никто не ощущал себя бедным, за исключением уж совсем маргинальных слоев.
Но если говорить об уровне доходов, они реально, объективно по статистическим показателям, были бедными. Другое дело, что система распределения была другой, вы понимаете, сколько бы денег мы ни имели, мы должны были стоять в той же самой очереди на машину, какие-то гарнитуры, бог его знает, я не хочу туда возвращаться".