В прошедшие выходные на ипподроме подмосковного города Раменское случился от имени "Нашего радио" рок-фестиваль "Нашествие". По сравнению с прошлым годом народу было больше, танцы были веселее, девушки развязнее, пыль столбом. Еще была драка с ОМОНом, разрешившаяся на глазах специального корреспондента Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-ПАНЮШКИНА к вящему взаимопониманию всех заинтересованных сторон.
Лидер группы "Ленинград" музыкант Шнуров по кличке Шнур сказал, что "Нашествие" хороший фестиваль, потому что музыкантов на нем больше, чем ментов. Шнур, конечно, человек творческий и считает плохо, но, может быть, в этом году музыкантов действительно было больше, поскольку группа "Ария" привела с собой симфонический оркестр. Еще Шнура не показали по телевизору за то, что он все время ругается со сцены матом, но зато по телевизору показали певца Борзова, открыто рекламирующего в своем творчестве кокаин.
В субботу днем к тому времени, как стала художественно материться на сцене группа "Ленинград", народу на поле ипподрома набралось уже около ста тысяч. Погода была хорошая, люди танцевали и размахивали флагами, к древкам которых привязывали напоказ снятые с девушек лифчики. Флаги над толпой были странные. Преобладали флаг Российской Федерации и, наоборот, почему-то флаг американских конфедератов времен войны Севера и Юга. Когда выступала группа из Грозного "Мертвые дельфины", программный директор "Нашего радио" Филипп Галкин решил не говорить публике, что эти музыканты из Чечни. Галкин сказал, что группу из Чечни освистали бы и не стали бы слушать. Зато когда певец по прозвищу Доктор Александров запел песню про команданте Че Гевару, народ очень радовался в том смысле, что Че Гевара романтический герой и Робин Гуд.— Какая ж разница между Че Геварой и Шамилем Басаевым? — спрашивал я в толпе.
Но молодые люди не слушали меня, скакали как мячики и, утомившись, падали прямо в пыль спать.
— Нет, ну если Че Гевара герой, тогда и Басаев герой. А если Басаев мерзавец, тогда и Че Гевара мерзавец,— настаивал я.
Одна девушка даже обернулась в ответ на мою настойчивость. На грудях у нее было написано фломастером "Король и шут" в том смысле, что она любит группу "Король и шут", а не в том смысле, что у нее так называются груди.
У фестиваля было две охраны. Толпу на поле сдерживали и разбивали на секторы милиция и ОМОН, а VIP-зону и артистов охраняли люди в черных костюмах.
А вечером должна была выступать группа "Ария". Музыканты привезли с собой фейерверк, симфонический оркестр, поднимающуюся платформу, на которой стоял солист, словно он маляр-штукатур. И еще словно он Мэрилин Монро, поскольку снизу на солиста дул вентилятор и у солиста все развевалось.
Первые взятые "Арией" аккорды одновременно послужили сигналом для публики бесноваться и для ОМОНа — мочить. Неизвестно, кто получал большее удовольствие. Омоновцы произвольно вытаскивали из толпы прыгающих юношей, перекидывали через забор в VIP-зону и били там ногами либо дубинками. Продюсер "Нашего радио" Андрей Клюкин пытался было остановить омоновцев в том смысле, что усмирять страсти на поле, конечно, нужно, но бить ради этого человека десять раз по голове не следует. Омоновцы не поняли. Они, наоборот, подумали, что Клюкин никакой не продюсер, а просто зритель, и побили Клюкина дубинкой. Впрочем, все скоро выяснилось. Побитый Клюкин сам пошел к зрителям и как-то уговорил их не бесноваться. ОМОН тоже успокоился. А начальник тех охранников, что в черных костюмах, говорил:
— Все ведь добра хотят. Просто организаторы и ОМОН говорят на разных языках. Вы скажите мне, что требуется от ОМОНа. Я ОМОНу переведу, и больше эксцессов не будет.
Больше эксцессов не было.